заговорил Саймен, когда до гор, где располагалась Аргеновая Долина, оставалось не больше двух коротких полётов*, – а как думаешь, отчего люди шли в черномаги? Это же не звёздный дар, как у нас – я слышал от Наставницы, что чёрная магия забирает жизненные силы. Значит, просто так никто не стал бы ею заниматься. И выходит, что в жизни этих людей случилась какая-то беда, рассудок их помутился, а потом они увязли в этом болоте…
Сумбурные рассуждения друга показались Лэннери забавными. Ну да, бедные и несчастные черномаги, которые с горя варили зелья, отнимающие разум, или ставили опыты на людях, а иногда – на пойманных феях! Лэннери указал палочкой себе за спину – туда, где остались города и деревни, окутанные золотистым сиянием. Там жил беспокойный народ Альбастрии, готовый обманывать, лгать и выслуживаться, совершать дурные поступки под видом добрых – иными словами, ведущий себя примерно как феи, только ещё и вечно недовольный своей жизнью.
– Какая беда, Саймен? Ты лучше представь себе, что ты бедняк, работаешь с утра до ночи, у тебя нет ни одного лишнего цейла, а рядом живёт богатая и прекрасная Беатия…
Саймен покраснел. Он был влюблён в нежную светловолосую фею с голубыми глазами и веснушками на белых щеках, и Лэннери иногда дразнил его за это, а порой всерьёз предупреждал, чтобы не заключал с Беатией священный союз.
– И она, – продолжал Лэннери, – ласкова только с богатыми, а тебе и словечка не бросит. А тут добрый знакомый попадается. И говорит: мол, состряпаешь зелье, напоишь им Беатию, и она будет ласкова только с тобой. Ты варишь зелье, заключаешь брачный союз с Беатией, получаешь её любовь и деньги заодно. Главное – деньги! А затем понимаешь, что нужно ещё немного зелья, и ещё, потом другого зелья… И верные слуги нужны, чтобы охранять богатства – только не жадные людишки вроде тебя самого, а маа-змеи или ящерицы, которым золотые цейлы ни к чему. И жизненные силы легко восстановить, вытягивая из людей – и если повезёт, фей – кровь. А некоторые чёрные маги были людоедами. Наставница ещё и об этом рассказывала – ты, может, и не запомнил, а я запомнил.
Саймен терпеливо дослушал его до конца – что удивительно, не перебил.
– То есть, ты считаешь, что к чёрной магии обращались только бессердечные корыстолюбцы и отбросы рода человеческого?
– Властолюбцы тоже. Тираны, мучители, – равнодушно перечислял Лэннери, – и прочие… негодяи. Уверен, что ни в одном черномаге не осталось ничего хорошего. В хибри – может, а черномаг – это злейшее зло, их нужно уничтожать сразу, как увидишь.
Саймен над чем-то задумался и не ответил.
Внизу проплыла Аргеновая Долина – она раскинулась на берегу реки, и серебристые ветви деревьев с шуршащими прозрачными листьями окунались в бегущую воду. Аргены не сбрасывали листьев даже в хиеми – холодное время года, когда речная вода покрывалась хрупким голубым льдом. Лэннери послышался шёпот, как во времена детства, и он тряхнул головой, отгоняя это воспоминание. Прозрачный кокон, теснота, жгучее желание поскорее выбраться наружу…
