это же неправда.
Дик: еще какая! Но если не дисконтировать будущее, мы не сможем рассчитывать затраты и выгоды.
Мэри: а что, если цифры врут?
Дик: разумеется, врут. Что и позволяет нам игнорировать любые расходы и выгоды, которые могут иметь место за горизонтом пары десятилетий. Допустим, кто-то запросил десять миллионов, чтобы принять меры, которые спасут миллиард человек через двести лет. Если учитывать среднюю оценку человеческой жизни страховыми компаниями, миллиард человеческих жизней – огромные деньги. Однако если приложить коэффициент 0,9, то сумма может сократиться до сегодняшних пяти миллионов долларов. Согласимся ли мы потратить десять миллионов, чтобы спасти то, что обойдется после дисконта в пять миллионов? Разумеется, нет.
Мэри: из-за дисконтной ставки!
Дик: правильно. И так на каждом шагу. Регулирующие органы представляют на утверждение бюджетного управления какой-нибудь план смягчения последствий. Бюджетное управление применяет дисконтную ставку и отвечает «нет». Не вытанцовывается.
Мэри: и все из-за ставки дисконтирования.
Дик: она не более чем число, присвоенное этическому выбору.
Мэри: число, которое само по себе ничем не оправдано.
Дик: верно. Никто не спорит, что люди будущего не менее реальны, чем мы. У дисконта нет никакого морального оправдания, он всего лишь служит для нашего удобства. Многие экономические теории это признают. Роберт Солоу предлагал поступать так, как если бы ставка дисконтирования равнялась нулю. Рой Харрод говорил, что ставка дисконтирования – вежливое определение ненасытности. Фрэнк Рамсей называл ее этически недоказуемой. Он говорил, что она порождена скудостью воображения.
Мэри: тем не менее мы ею пользуемся.
Дик: и надираем людям будущего задницу.
Мэри: это очень легко сделать, ведь они не способны защищаться!
Дик: верно. Вообрази матч по регби между новозеландской сборной «Олл Блэкс» и командой трехлетних детей, представляющих людей будущего. Естественно, мы надерем детишкам задницу. Это одна из немногих игр, в которую мы насобачились играть.
Мэри: ушам своим не верю.
Дик: да ладно тебе.
Мэри: что же нам делать?
Дик: мы Министерство будущего. Поэтому надо вступить в игру на стороне трехлеток. Выйти им на замену.
Мэри: и играть против «Олл Блэкс»!
Дик: ну да. Хотя играют они в самом деле здорово.
Мэри: значит, нам самим надерут задницу.
Дик: если будем играть хуже, чем они.
Мэри: а у нас получится?
Дик: аналогия несколько поистерлась, но представим, что мы играем просто ради удовольствия. Я помню фильм о южноафриканской сборной на чемпионате мира по регби в Южной Африке. Они были новичками и все же выиграли главный приз.
Мэри: как у них это получилось?
Дик: посмотри фильм. Они играли не просто так. Для других сборных игра в регби была их работой, профессией.
