бегство к селу Мир, где основные силы полка засядут в засаде полукольцом».
– Разрешите мне быть с первой сотней? – спрашивает Буранбай.
– Охотно разрешаю. Сам хотел просить вас возглавить сотню.
Французы стоят в селе Кареличи, пушки на редутах, пехотинцы в строю. Миг, и затрещат барабаны, загудят трубы, и шеренга за шеренгой солдаты зашагают в атаку. 27 июня Буранбай нарочно повёл сотню по открытому полю, чтобы противник решил, что она сбилась с пути и заплутала. Французский генерал Турно попался на крючок, хвастливо вознамерился: «Пленить опрометчивых конников! – Да много ли их? Какая-то сотня!». И генерал бросает с обоих флангов, из-за домов, польских улан. Переметнувшиеся к Наполеону нарядные, в разноцветных мундирчиках, уланы с беспечной самоуверенностью несутся окружать неказистых, в сереньких кафтанах, на низкорослых лошадках всадников.
Буранбай скачет последним, нарочно показывая уланам, как криками и ударами сабли плашмя подгоняет своих охваченных ужасом всадников.
В самоупоении уланы, вздымая завесы пыли, размахивая стягами на пиках, врываются на улицу села Мир. Здесь капкан и захлопнулся. Полукольцо засады сомкнулось в нерасторжимое кольцо. Началась битва на уничтожение – стрелы, а затем сабли и копья джигитов безжалостно истребляют поляков. Генерал Турно швыряет в преследование эскадрон за эскадроном – все они исчезают в смертной рубке. Чтобы французская пехота не двинулась на выручку, Платов разворачивает бригаду Кутейникова.
Дело казаков Платова под Миром. Художник В. Мазуровский. 1912 г.
Финал: Платов рапортует Багратиону: «Генерал Кутейников ударил с правого фланга моего на неприятеля так, что из 6 полков неприятельских едва ли останется одна душа или, быть может, несколько спасётся. А у казаков потери были совершенно незначительны, потому что перестрелки с неприятелем не вели, а бросились дружно в дротики и тем скоро опрокинули, не дав им поддержаться стрельбою. Бригада генерала Турно разбита наголову». За проявленную отвагу и храбрость рядового Узбека Акмурзина здесь же производят в урядники.
В БАШКИРСКИХ СЁЛАХ
Тем временем, в тылу, с амвона мечети зачитывают царский манифест, наскоро переведённый на башкирский язык с решительной концовкой: «…Я не положу оружия, доколе ни одного неприятельского воина не останется в царстве моём». Мулла, старательно выговаривая каждое башкирское слово перевода, читает о вторжении иноземных полчищ, а затем призывает всех правоверных мусульман к самоотверженному исполнению своего верноподданнического долга:
– Аллах благословляет джигитов на ратное служение царю-батюшке!
Мулла Асфандияр возносит молитву за здравие и благополучие джигитов Первого и Второго башкирских полков. Молебен закончился, но люди не расходятся, как обычно, по домам, а с жёнами и детьми шагают к горе,
