дела решались легко под действием этого яда. Возможно, потому это происходило, что мне никогда не хватало уверенности и смелости в каких-то вопросах, хотя репутация среди коллег и друзей, знакомых у меня была смелого, весёлого человека. Но я то знаю свои страхи и боли, как никто другой. Или, возможно, в таком стрессовом состоянии мой мозг начинал разгоняться и работал намного эффективней и продуктивней.
При помощи алкогольного опьянения я устроился на высокооплачиваемую работу по тем временам. О, друзья мои, вы бы видели меня на собеседование. Как только они меня выпускали из кабинета, я бежал в туалет, чтобы высвободиться от токсинов, естественно, через рот. Мне было так дурно и плохо, что я даже мечтал о том, что меня не примут на работу и отправят домой. А я приеду и завалюсь спать. Голова была кругом. И когда они мне задали вопрос:
– Чтобы ты делал, если бы мы сейчас сказали тебе: НЕТ! Ты не подходишь нам.
Я не задумываясь, ответил:
– Нет, так нет!
– Почему? – удивились они.
– Будем искать другие варианты! Жизнь на этом отказе не заканчивается, – придумал я ответ, хотя он был совсем другим. Мне так плохо, и я хочу спать.
В состоянии алкогольного опьянения я принимал решение о переезде из родительского дома, на отдельное проживание в квартиру. Брать или не брать кредит. Все важные решения шли в параллель с дурманным зельем во мне.
Из-за алкоголя я познакомился со своей будущей женой. Из-за алкоголя я осмелился с ней переспать. Из-за него же я предложил сначала быть моей, а затем спустя время и руку и сердце. Этот змий вёл меня по некоему пути моей жизни. Как я надеялся жизни счастья и любви.
Но и из-за алкоголя мы начали с женой ругаться. Она решила меня переделать, и по началу все моё естество противилось этому, искажалась моя реальность. Жена была импульсивной даже в трезвом виде.
Сначала она решила брать меня физикой. Она начала встречать меня пьяного криками, скандалами, руганьем и рукоприкладством. На что я сильно обижался и просил её так никогда не делать, ведь я был по своей сути мягким и добрым человеком. Я не любил, да и сейчас не люблю насилие в любом её проявлении. Жена не слышала и продолжала действовать таким грубым методом. Битье и боль я мог стерпеть. Даже лежа на полу на кухне, терзаемый её побоями и пытками, я выдерживал все. Но оскорбления в виде: ты не мужик, пидорас, лох и тому подобное, западали далеко в душу и гложили меня изнутри как черви.
– Ты не мужик! Лох и пидорас! – кричала она мне из комнаты.
– Ты че, шалава! – в ответ выкидывая маты, я нёсся к ней. Я хватал её за волосы и стаскивал на пол с кровати. Она отбрыкивалась и отмахивалась руками, нанося хаотичные, но наносящие приличный урон моему телу удары. В ответ она получала пощёчины и затрещины по голове. Бои были дикие и никто не хотел уступать друг другу. Только мой мозг периодически включался и с криками: «Ты больная!» я выскакивал на улицу, где пытался отдышаться и успокоиться.
Я решил перехватить
