деревьев. В нескольких милях дальше по шоссе была заправка с магазином и парой заведений быстрого питания, однако на этом отрезке пути жертва была предоставлена сама себе.
– Наихудшее место для поломки, – пробормотал Мазур, не обращаясь ни к кому конкретно, и повернулся к Джерико. – Кто занимается экспертизой?
– Дженни Калхун. Она здесь уже два часа.
Знакомое имя. Дружелюбная, насколько помнил Мазур. Это хорошо. За сегодняшний день с него уже достаточно агрессивно-пассивного вздора.
– Когда вы сюда приехали, здесь больше никого не было?
– Только машина мужа.
– Глория Санчес ехала вон в том белом седане?
Не та машина, которую можно ожидать от владельца автосалона.
– Да.
– Спасибо, Джерико. И в следующий раз будьте менее словоохотливы.
Пока его длинные ноги пожирали расстояние в двадцать шагов до белого седана и Калхун, Мазур заметил, что правое заднее колесо полностью спущено. Никаких других видимых повреждений машины не было.
Экспертом-криминалистом была высокая стройная женщина со светлыми волосами, заколотыми в высокий пучок. За эти несколько месяцев Мазуру уже пару раз приходилось работать вместе с Калхун, и он пришел к выводу, что она делает свое дело добросовестно.
Не отрываясь от видоискателя фотоаппарата, криминалист сделала несколько снимков. Это дало Мазуру возможность осмотреть то, что осталось от Глории Санчес.
Белая блузка жертвы обильно пропиталась алой кровью. Правая рука, лежащая на левом бедре, окольцована тонкими золотыми браслетами, подмигнувшими Мазуру в лучах утреннего солнца. На безымянном пальце в обручальном кольце сверкает бриллиант в четыре или пять каратов, с тонкой шеи спускается жемчужное ожерелье, а на полу справа валяется раскрытая черная кожаная сумочка из модного салона. Из сумочки вывалились бумажник и чековая книжка. Каким бы ни был мотив убийства, это явно не ограбление.
Ранение в грудь вызвало мгновенную смерть. Снаружи на двери и слева на шее темнели кровавые отпечатки пальцев. Детектив явственно представил себе, как объятый паникой муж распахнул дверь и пощупал пульс. Стекло в левой передней двери было опущено, однако следы крови на кнопке отсутствовали. Жертва сама опустила стекло перед убийцей?
Подняв взгляд, Калхун улыбнулась.
– Доброе утро, детектив.
Со скрипом растягивая латекс, Мазур просунул руки глубже в перчатки.
– Как это вас угораздило работать в такую смену?
– Я сама вызвалась. Семьи же нет, можно и поработать.
– Вы просто прелесть. Расскажите, что у вас есть.
– Как сами можете видеть, жертва была убита выстрелом в грудь.
– Я вижу кровавые отпечатки пальцев.
– Муж в панике трогал жертву.
– Стекло опущено.
– Совершенно верно. – Криминалист сморщила нос, словно он зачесался, затем потерла им
