города, где начинался лес, по которому двигаться было безопаснее. Едва только копыта лошади пересекли границу Абраска, мы с Марго остановились. Спешившись у одинокого ручья, напились вдоволь воды. Жадно, так, словно не пили несколько дней. Зелье укрытия Махаона всегда иссушало изнутри, стягивая на себя нашу ауру, по которой другие ведьмы могли почувствовать, кто мы такие. А почувствовать, значит выдать нас стригоям. Но здесь, ближе к землям воинствующих ковенов, мы могли уже быть сами собой и это было неимоверное облегчение.
– Ты молчаливая какая-то, – наконец произнесла Марго, подведя свою лошадь к ручью. – Что-то случилось?
– Нет, ничего, – пожала я плечами, совершенно не желая говорить сестре о том, что меня на самом деле очень волнует то, что Летиция теперь избавится от малыша благодаря мне.
– Не волнуйся за нее. Она справится, – проговорила Марго. – Она хоть и ветреная, но на самом деле очень сильная личность. В Бладоре помогут ей. Они всегда принимают в своих стенах стригоев, которые сами просят о помощи. Это бывает крайне редко, поэтому, я так думаю, Летиции даже рады будут.
– Почему?
– Ты же знаешь, что их ковен – этакие исследователи дряни всякой. Каждый стригой, постучавшийся в их двери, некоего рода подопытный кролик. Бладорцам интересно, что можно такого сотворить, чтобы побороть один из доминирующих видов. Но для этого необходимо согласие, а стригои, чаще всего не слишком-то горят желанием вернуться в свой облик, в котором пребывали до обращения. Поэтому Летиция правильно сделала, что ушла туда. Ну, а если учесть, кого она еще туда с собой принесет, то уж я думаю в Бладоре она найдет свой дом, не менее.
– Ясно, – натянуто улыбнулась я, прекрасно зная, что все может быть совершенно не так, ведь правду Марго я не озвучила.
Затем, отмахнувшись от тяжких мыслей, решила думать о проблемах, которые могут возникнуть, если вдруг Летиция скажет кому-то обо мне, по мере их поступления.
Немного передохнув мы отправились дальше и когда на горизонте замаячили шпили домов Махаона, мы с сестрой облегченно выдохнули.
Небольшой городок на склоне горы, куда несколько лет назад прибыли те, кто выжил в той резне в столице, был просто великолепен, поскольку все жители старались окружить себя уютом, желая хоть таким образом создать вокруг себя обстановку, в которой было бы место прежней жизни, а не только неопределенности.
Едва только высокие ворота закрылись за нами, и мы спустя полчаса подъехали к нашему особняку, к нам подбежал мальчишка- конюший.
– Все тихо? – спросила Марго, бросив ему поводья.
– Да, мадам Изабэль, правда, очень волновалась и практически не спала. До утра в вашем доме горел огонек, – протрещал мальчик.
– Мама как всегда, – усмехнулась я.
– Переживает слишком за нас. С тех пор, как потеряли отца, она сама не своя. Боится даже в те минуты, когда мы просто выходим погулять за стены города.
Словно в подтверждение этого на пороге особняка
