дальше смысла не было, да и тактическую дистанцию соблюдать – тоже. Лес все больше редел, хорошо просматривался, и в случае чего, можно было бы заранее разглядеть рыскающую вдоль побережья тварь. А тогда уже разбежаться, и занять огневые позиции.
Тактические правила, конечно, нарушать нельзя, у моря всякое может случиться, и надо было бы все же разойтись на положенные двадцать метров, но до чего же приятно было вот так, брести с Ксюшей по лесу, и смотреть на ее ладное тело, затянутое в пятнистый маскировочный комбинезон. На таком открытом пространстве опасность могли представлять только грибы и капканы, да и то, если ворон считать, а не внимательно глядеть под ноги. Это лишь кабинетные программисты, создававшие геном биотехов, считали, что если гриб, к примеру, зароется поглубже в листву, то его не заметишь. Ага, конечно. Когда гриб выкапывает ямку, чтобы укорениться, он неизбежно из-под слоя земли вынет несколько мокрых листьев. И даже если они успеют высохнуть, все равно останутся пятнами на ровном нетронутом слое.
– Стоп! – приказал я, заметив пару таких темных клякс на листве впереди.
Ксюша замерла, хоть картину с нее пиши.
– Гриб, – пояснил я. – На десять щелчков правее сухого тополя.
– Вижу, – шепнула Ксюша. – Обойдем, или прикончим?
– Когда мы с тобой тварей обходили?
Она довольно улыбнулась, и первой попятилась назад. Гриб, конечно, никаким грибом не был на самом деле, просто мы их так называли за встроенный инстинкт, заставлявший их закапываться в грунт и ожидать жертву. На самом деле, это было небольшое существо, похожее на осьминога, способное, выбравшись из воды, проползать довольно большие расстояния. Значительные популяции этих тварей когда-то создали в прибрежной зоне обширные минные поля, по словам Дохтера, и многие люди тогда погибли, пока не научились замечать места залегания биотехов. В теле каждого, как и у большинства тварей, находилась полость с жиром, куда, при необходимости, впрыскивалась азотная кислота из специальных желез, и ферменты, для стабилизации реакции. Реакция приводила к синтезу нитрожира, мощной взрывчатки, сравнимой по фугасному действию с нитроглицерином. Пять килограммов такой смеси – не шутка, плюс к тому готовые осколочные элементы, в виде толстых хитиновых пластин. Осколки представляли большую опасность, так что надо было отойти подальше, иначе Дохтеру придется в очередной раз запускать операционного робота и доставать из наших тел куски раздробленного хитина. Вот только отходить надо было не назад, как решила Ксюша, а в сторону, чтобы не удаляться от моря. Я ей показал новое направление, она кивнула.
Через пару минут на пути обнаружился скальный выход, за которым можно было укрыться от осколков.
– Хорошая позиция, – оценил я. – И дальше отходить не надо.
Мы укрылись за похожим на пирамиду камнем, Ксюша сняла с плеча винтовку.
– Может лучше из ружья шарахнуть? – спросил я.
– Не спортивно, –
