я за тебя выходила, то думала ты станешь великим артистом! Ты ведь такие надежды подавал! Ты был лучшим на курсе! И в кого ты превратился!
Карнаухов подбоченился:
– В вождя миг’ового пг’олетаг’иата!
– Идиот! Я думала ты будешь сниматься в кино, играть великие роли, а ты работаешь в каком-то занюханном театре…
– Можешь успокоиться, сегодня я ушел из театра!
– Как?!
– Да! Сколько можно терпеть эти унизительные условия! Этого игуанодона режиссера! А труппа? Это же какие-то ничтожества, убогие людишки! Кроме того, у меня появились перспективы. Меня пригласили во МХАТ.
– И в который из двух?
– Не поверишь – сразу в оба. Вот, думаю, какой выбрать.
– Так, понятно. Ты безнадежен. Карнаухов, ты бездарь и ничтожество…
– Малыш, хватит ругаться. Ну, ушел из театра – делов-то. Иди лучше сюда. Давай сегодня устроим ночь любви. Ты будешь моей Инессой Арманд.
Карнаухов полез к жене, но та оттолкнула его и врезала оплеуху.
– Пошел вон, извращенец!
– Ну почему извращенец? – возмутился Карнаухов. – Это ролевые игры! Многим нравится.
– Ну, и иди к тем, кому все это нравится! Короче, с меня хватит! Между нами все кончено! Я подаю на развод!
Карнаухов принял трагическую позу:
– О, Боже! Нет, только не это! Я не вынесу такой утраты! Ты не знаешь, что ты для меня значишь! Я без тебя пропаду! Любовь моя, моя отрада, моя африканская ночь! – Карнаухов упал на колени. – Нет, я не могу отпустить тебя, я никогда себе этого не прощу! Как я буду жить?
– Прекрати паясничать, Карнаухов!
– О, жестокосердая, как можешь отвергать ты падшего, не подать руки страждущему?
Обнимает жену за бедра, пытается повалить на пол.
– Одну, всего одну ночь любви изгою… Ну, побудь сегодня Инессой Арманд, что тебе жалко что ли?
Жена вырывается.
– Все, Карнаухов! Нам нет места под одной крышей.
– Ну и черт с тобой! Уходи! Иди туда, откуда пришла! В тину пошлости и болото низменного бытия! Оставь меня, недостойная!
– Э, нет, Карнаухов. Это ты уйдешь. И прямо сейчас. Может ты забыл, но это моя квартира. Вещи твои я уже собрала! В коридоре стоят. Предупреждаю сразу: не уйдешь – вызову полицию.
Карнаухов, хлопнув дверью, с большим чемоданом на колесах, из которого торчали какие-то вещи, стал спускаться по лестнице.
– Я ухожу! Я не требую пощады! Я буду скитаться по свету, как Лир! О, неблагодарный мир! Ты еще вспомнишь обо мне!
9
Карнаухов шел вдоль набережной. Внезапно он увидел отблеск костра у кромки воды. Заглянув за парапет, он понял, что это греются бомжи.
– О, господа клошары! – воскликнул он. – Узнаете, кто я? Точно, я – первый признак белой горячки! Сам Ильич. Встал из мавзолея, чтобы лично поздороваться с вами. Надоело лежать, хочется выпить
