они четвертый год эту комнату никому не уступают.
– Бог троицу любит, Шурочка, – с улыбкой отозвалась Эмалина, и в ее устах это было настоящим аргументом. – Настоящая женщина – дитя солнца. Как же мы без его ласковых лучей?
Наташка только рот раскрыла в изумлении, глядя, как новенькая хозяйской рукой разложила их вещи, расставила нехитрую мебель, а потом разлеглась абсолютно нагишом на кровати.
– Ты бы укрылась, вдруг зайдет кто?
– И что? Сразу стучать научатся. Делов-то. Запомните, девочки, надо принимать солнечные ванны не реже трех раз в день…
Эмалина оказалась стервой. Стерва выпирала из каждой ее утонченной косточки. Все ее жесты и поступки были продуманы и отмерены. Парни, мирно сосуществовавшие до появления девушки, вдруг обрели яркую собственную индивидуальность, и начали регулярно спорить. А то и драться…
Натаха мирила несчастных. Ласково ютилась возле них. Но это внимание доброй сестренки-самаритянки – вдруг стало тягостным. От девчонки отмахивались, и снова шли на ту или иную разновидность дуэли.
Сашка же сначала попробовала скопировать поведение новой подружки. Но как-то очень скоро поняла, что с этим можно только родиться. Повторить невозможно: «либо есть, либо гнилой фарш» … И девушка стала ходить за Эмалиной хвостиком, только бы не прогнала, дала толику того, что имелось у нее в избытке.
Натаха с парней переключилась на Александру.
– Посмотри, она же не настоящая вся! – умоляющим тоном шептала в ухо. – Перессорила всех. Вчера Пашка с Димоном так подрались, что в медчасть оба попали! И находки все стоящие – ей отдают, просто так, за здорово живешь. Она-то в грязи не роется.
– Наташ, зато варит она как, – оправдывала девушка Эмалину. – За ее жратву любой мужик продастся с потрохами. И порядок везде стал. Тем более, Эмалина же ничего не просит. Они же все сами!
Натаха уехала в конце июля. Молча, собрала вещи и все. Даже не попрощалась. Сашка предполагала, что последней каплей стало то, что Серега, по которому тайно сохла девушка, и который, казалось, не обращал внимание на Эмалину, вдруг неожиданно напился и устроил ночь серенад у них под окнами.
Александра осталась один на один с новенькой. И тут началось такое…
Девушка не могла понять сама себя. Эмалина вдруг стала нужна ей как воздух. И дело было не в том, чтобы делиться какими-то женскими секретами. Просто, даже как-то исключалась возможность того, что пройдет лето, и их дорожки разойдутся, что они могли бы вообще не встретиться. Если трезво расценить, то чувство Сашки стали каким-то невероятным искажением дружбы. Поступки Эмалины казались единственно верными. Ее выражения заполнили цитатник девушки.
Когда однажды Александра провела всю ночь без сна только потому, что подружка где-то запропала, лежала, глядела воспаленными глазами в потолок, представляя, даже стыдно признаваться, какие руки могут обнимать стан загулявшей, то наступил
