к этому иначе – ведь его помощь могла понадобиться пациентам в любой момент, особенно если речь шла о родах. Папа говорил, дети словно нарочно рождаются исключительно по ночам.
– Детеныши животных тоже так поступают, – улыбнулся Нико. – Увидимся за завтраком. Но ты не спеши, тебе нужно хорошенько отдохнуть.
Нина некоторое время прислушивалась к его осторожным шагам в коридоре и на лестнице, позволив себе насладиться блаженным состоянием полудремы, а потом у нее заурчало в животе, снаружи донеслись голоса проснувшихся детей, и она испугалась, что разозлит Розу, если проваляется в постели еще хоть минуту. Поэтому Нина поспешно встала, натянула ту же одежду, в которой ходила последние несколько дней, расчесала волосы, подобрала их сзади, заколов парой шпилек, и спустилась в кухню, где оказались все, кроме Никколо и Альдо – вероятно, они еще работали в хлеву.
– Утро доброе, Нина, – сказал Карло. – Садись рядом со мной!
– С удовольствием, – улыбнулась она. – Что вы едите? Пахнет волшебно.
Мальчик душераздирающе вздохнул:
– Полента с молоком. Терпеть ее не могу.
– Тебе повезло, что она у тебя в тарелке, – отрезала Роза, не отводя взгляда от кастрюли, в которой она что-то помешивала. – Так что не ной, или я пожалуюсь отцу Бернарди и он тебе пропишет девятину.[18]
Нина понятия не имела, что означает в данном случае «девятина», но, взглянув на выражение лица Карло, поняла, что не хотела бы оказаться на его месте.
Роза тем временем плюхнула в миску перед ней половник исходящей паром поленты и плеснула туда же немного теплого молока. Молоко было теплым, потому что его только что надоили, догадалась Нина. В лужице цвета слоновой кости отчетливо виднелись желтые прожилки молочного жира, но ни за что на свете она не стала бы выражать по этому поводу недовольство вслух. Карло, повинуясь немому приказу Розы, притащил кружку и поставил ее у локтя Нины. «Кофе», – робко шепнул он, но лишь сделав добрый глоток, девушка поняла, что это caffè d’orzo – мерзкий заменитель из обжаренного ячменя, от которого раньше она всегда нос воротила, а теперь выпила за милую душу.
Когда они уже заканчивали завтракать, вернулись мужчины и тоже получили свои порции поленты, молока и эрзац-кофе. В их миски, как только большая часть поленты была съедена, Роза еще добавила жирные куски жареной свинины.
Приятно было бы посидеть за столом подольше и поболтать, но младшие дочери под суровым взглядом Альдо уже взялись за веники и половые тряпки, а затем выволокли из угла большую деревянную бадью.
– Девочки, приступайте к уборке, а я пока тут на кухне закончу, – сказала Роза.
Нина не поняла, относится ли это указание и к ней тоже, или для нее будет какое-то другое поручение.
Ее замешательство, разумеется, не укрылось от Нико.
– Может, Нина сегодня поможет девочкам? Ты не против, Роза?
– Нет.
– Девочки, только не забывайте,
Девятина (новена) – в католичестве чтение определенной молитвы на протяжении девяти дней подряд.
