сын? Вы ведь забрали его?
В мою голову закралось нехорошее подозрение, и она подтвердила его…
– Попыталась, но он меня поймал, отобрал сына и пригрозил меня убить, если я ещё раз попытаюсь украсть его ребёнка. Меня же он выгнал на улицу.
– Боги! Какой кошмар! – Я прижала руку к груди и ощутила, как к горлу подкатывается комок. – Он не мог так поступить с вами. Я не могу поверить, что кто-то может быть таким чудовищем. Отобрать мать у ребёнка, немыслимо!
– Я тоже не могла бы поверить, если бы не пережила это сама.
– Что было дальше? Спустя годы вы отыскали сына?
– Нет, – она покачала головой. – Муж убедил меня, что с ним сына ждало блестящее будущее, и я была слишком забита и напугана, чтобы усомниться в этом…
– Но неужели полиция ничего не сделала? Ведь они видели ваши травмы!
– Нет, он подкупил всех их. А ещё, позаботился и о том, чтобы ни одна газета не взяла меня на работу, и я вынуждена была скитаться из приюта в приют, искать любую работу, чтобы не умереть с голода. Из-за травм я не могла пойти работать горничной в отель или делать другую тяжёлую работу: всё тело болело, постоянно кружилась голова, а на престижные должности меня не брали.
– Каков подлец! – воскликнула я
– Я вернулась в свою деревню, в родительский дом. Через пару лет стала жить с новым мужем. Он был спокойным и трудолюбивым. Детей у нас больше не было, – по её щекам текли беззвучные слёзы, и она смахнула их рукой.
– Мадам Кюри, – я подсела к ней и обняла. – Простите меня, что заставила вас вспомнить всё это. Это было так жестоко по отношению к вам, чем я могу искупить вину? Если хотите, то мы постараемся найти вашего сына и всё ему расскажем. Знаете, – хитро улыбнулась я, – у меня есть талант убеждения.
– Нет, не нужно – она замахала руками. – Я знаю, что у него всё хорошо, но он не должен знать, что я жива. Он же ненавидит меня за то, что я ушла. Отец наверняка говорил обо мне всякие гадости.
– Ну что вы, он должен всё узнать, ведь вы ушли не по своей воле и вашей вины в этом…
Она не дала мне договорить, положив морщинистую руку на плечо:
– Я струсила и не сражалась за него, и значит, его отец был прав: я плохая мать и недостойна того, чтобы снова обнять своего сына. Как бы печально это ни было…
– Нет, вы неправы! – возразила я.
– Это моё решение, Ваше Высочество, и я прошу, чтобы вы уважали его, – она заглянула мне в глаза и добавила с нажимом: – А я буду уважать ваше желание скрывать беременность.
Мне ничего не оставалось, как покорно склонить голову и согласиться. Хотя на душе скребли кошки, и я дала себе обещание непременно узнать об этом случае подробнее через Мигизи и попытаться выяснить, кто был её мужем в прошлом.
– Мам! – К дому, где мы сидели с мадам Кюри, подбежала Жо-жо. – В смысле, Ваше Высочество.
Хосе следовал за ней.
– Идём, – улыбнулась я, – я поняла, что для тебя сложны
