с Чучундрой нырнули. Чучундра, чтобы открыть шлюз командирским кодом, Чернуха, чтобы запрограммировать курсовой автомат. Справившись с этим, они вывели «Толстозадого» в надводное положение, после чего мы опустили саркофаг через шлюз, перенесли в отсек арсенала и накрепко принайтовали на месте некогда стоявшего там контейнера со снаряжением.
Это было время, когда каждый мог попрощаться с Вершинским в тесном кругу и без лишних глаз.
– Спасибо, Хай, что мы теперь вместе, – произнес я.
Мы выбрались на броню, задраили шлюз командирским кодом, чтобы никто и никогда не смог его отпереть без нашего ведома, перелезли в катер и вернулись на берег.
Вскоре начала выполняться программа Чернухи – батиплан двинулся сначала малым ходом в надводном положении на маневровых турбинах, затем ускорился, скрылся под водой, и врубил маршевый, выбросив в воздух клубы пара. Установленные на берегу ракетно-бомбовые установки дали салют сигнальными снарядами, состоящий из тридцати четырех залпов, по числу стационарных баз охотников по всему миру.
К вечеру, когда охотники и члены адмиралтейства покинули Змеиный мыс, мы уложили детей спать по домам, сами собрались в нашем импровизированном ресторанчике и как следует напились. Так, до зеленых чертиков, чтобы немного приглушить накатившую боль.
За два года она отступила конечно, и дождя давно уже не было, и собрались в «Араваке» мы по радостному поводу, но третий тост на всех нас навеял эти воспоминания.
Мы выпили за Вершинского и закусили как следует, стейками.
– Он бы нами гордился, – произнесла Ксюша.
– Он и гордился, – добавила Чернуха. Удивительный был человек, удивительную жизнь прожил, удивительное дело довел до логичного завершения, и даже после смерти ведет себя удивительно.
– Жаль, только Чучундра может посмотреть на коммуникаторе, где сейчас Хай. – посетовал Бодрый.
Ему никто не ответил, но все заказали еще по шоту.
В кафе зашел еще один охотник, совсем молодой, но видно, что не первый день из учебки. На кармане его мундира виднелась белая госпитальная метка-пропуск, такую выдавали ходячим больным, которым разрешалось покидать стены госпиталя. Но наше внимание обратила на себя не она, конечно, а след от ультразвукового удара на шее. Такой удар могла нанести или донная платформа с приличной дистанции, или крупная мина метров со ста. Это означало, что парень подобрался к твари очень близко. А раз жив, победа осталась за ним.
Он направился было к стойке бара, но заметил наше внимание и приветливо улыбнулся.
– Русские? – спросил он.
– Русские, – ответил Бодрый. – Можешь присоединяться к нам.
– А что празднуете? – похоже, охотник обрадовался, в надежде на бесплатное угощение.
– Долговязый
