герои, вернувшиеся с войны, выжившие в Аду…
Они не похожи на героев, например, Уильяма Сарояна.
Те возвращаются в свои маленькие городки, к простым людям, которые способны к сопереживанию, и для которых каждый вернувшийся солдатик – герой. Маленький Герой вот этого маленького Городка.
Но герои Сэлинджера возвращаются в мир преуспевающего Большого Нью-Йорка. В мир, где, в сущности, не было войны. Где ее не заметили.
В мир, где окружающим конечно, ясно, что вот этот парень – псих, а чего он псих, с чего он псих – в общем, непонятно.
И где он был, что делал последние пару лет – тоже не совсем ясно.
Ну да, солдаты, герои, доблестная Победа нашего американского коллективного Витязя, над каким-то там заокеанским коллективным Змеем Горынычем.
История случилась хоть и недавно, но где-то там, в Тридевятом Царстве.
Стало быть, она – сказочная. И герой должен быть нормальный сказочный: Храбрый Витязь.
А тут почему-то псих.
Догадаться о том, что происходит с Сэлинджером в первые послевоенные годы можно, читая его рассказы.
Героев Сэлинджера тащат к психоаналитикам, обвиняют в неадекватности.
Эта тема – основной конфликт серии рассказов о семье Глассов.
В результате, его любимый герой Симур Гласс кончает жизнь самоубийством.
Он стреляет в себя, доведенный до отчаянья непониманием, неприятием, невозможностью интегрироваться в мирное послевоенное общество.
И в общем, я его понимаю.
Понимаю его нежелание идти к психоаналитику. Потому что человека, прошедшего Ад, вряд ли сможет понять человек, Ада не нюхавший.
И именно поэтому в психиатрии существует такое понятие как «Группы поддержки».
«Группа поддержки» объединяет людей с одинаковой психологической проблемой для общей групповой психотерапии.
Этот метод сравнительно молодой. И в Америке он появился в послевоенные годы, а к нам в Россию пришел и вовсе недавно.
Но, тем не менее, я могу с уверенностью сказать, что у всех русских солдат, вернувшихся с войны, эта самая «группа поддержки» была.
И не только у солдат. Она была и у женщин, выдержавшихся на себе тыл.
И у тех, кто пережил плен. И у тех, кто был под оккупацией.
Все послевоенные годы у нас в стране бесконечно писали и говорили об этой Войне. Фильмы, посвященные Войне, без конца шли в кинотеатрах, а с появлением телевидения не сходили с «голубых экранов».
По несколько раз в день каждому жителю Советской России напоминали о том, что «У нас была Война. Тяжкая Война. Наши мужчины умирали на поле боя. Наши женщины сгибались под тяжестью непосильного тылового труда. Наши эшелоны с эвакуированными бомбили. Наших людей гнали в концлагеря. Наши танкисты горели в танках…».
Нас постоянно ежедневно заставляли вновь и вновь заглядывать туда, в Ад. Чтобы мы не забывали о том, что это было. И каждый день вот эта небольшая «экскурсия в Ад» кончалась одним
