прямо туда.
− Так я и думала! – заявила она, оглядывая великанское ложе.
Я подошел следом и заметил, что с богато расшитого покрывала свешиваются ноги в драных грязных кроссовках.
На кровати, развалившись во весь свой немаленький рост, лежал и мирно сопел Иван. Все в том же спортивном костюме, в котором он уходил от нас. Потрепанный, но на вид вполне живой.
Глава 4. Такие разные сны
Спит Садко мой на лугу,
На зелёном бережку
В шитом браном положку,
Во зелёном тростнику.
Убаюкала его
Ласка нежная моя…
(Колыбельная Волховы, опера «Садко»)
Богатырский храп сотрясал тонкий полог. Я тормошила Ивана за мощное плечо.
− Эй, ты живой?
Вопрос, конечно, был излишним. Этот парень казался самым живым из всего, что я видела за последние два дня. Однако просыпаться он не торопился.
Василий уже успел осмотреть помещение и теперь обходил кровать по кругу, внимательно глядя на Ивана.
− Не простой это сон, − изрек он наконец.
Я попробовала потрясти богатыря посильнее, затем разошлась и стала тормошить как следует. Потом проорала на ухо: «На пару опоздал!», но Ванька только недовольно заворочался во сне.
− Сама вижу, что не простой! – огрызнулась я на помощника. – Ну, и чего нам с ним делать?
Вопрос действительно был непростым. Брать с собой двухметровую тушу и тащить всю дорогу на себе – нереально, но и оставлять парня в лапах этой оборотничихи, сонного и беззащитного…
− Ему, на самом деле, тут не так уж и плохо, − обронил Василий в ответ на мои невысказанные мысли. – Думаю, он в безопасности.
− От, прям прекрасно! – взбеленилась я. – Пусть пока поспит. Лет сто так, не меньше, как раз выспится!
Я затрясла Ивана с удвоенной силой.
− Ты ему сейчас сотрясение мозга устроишь, − проговорил Василий, оттягивая меня от кровати.
− Ладно. Выкладывай, что знаешь про заколдованные сны! – потребовала я.
Помощник пожал плечами.
− На практике пока не сталкивался, а теоретически… Поцелуй любимой девушки упоминается в некоторых старинных источниках.
− Издеваешься?
− Немного.
− Не, поцелуй нам не подходит, − протянула я задумчиво.
Кажется, настало время доставать из рукава мой припрятанный козырь.
− Будем обращаться к глобальному источнику знаний, − проговорила я как можно безразличнее и начала расстегивать свой рюкзак.
Василий глядел на меня, прищурившись.
− Ты же не хочешь сказать, что взяла ее с собой?
− А что мне оставалось делать? – парировала я, вытряхивая на кровать разрозненные тетрадки и листочки – мою Книгу. – Не могла же я оставить такую важную вещь этой… заместительнице.
