опасаться.
– Если б я что-то знала, то сказала бы тебе. Но это всё, правда.
– О, Дева Мария[31], спаси меня!
Стоя вплотную к двери, Нанао отчетливо слышит шум и чувствует вибрации поезда, мчащегося по рельсам. Телефон прижат к его уху, лоб прижат к стеклу окна. Холодно. Он смотрит, как за окном одно за другим мелькают здания.
Открываются двери со стороны хвоста поезда, и кто-то заходит в тамбур. Нанао слышит, как открывается дверь туалета, но тот, кто в нее заходит, тотчас выходит обратно. Он слышит раздраженное цоканье языком[32].
«Кто-то ищет что-то в туалете?»
Он решается взглянуть. Это мужчина, высокий и худощавый, в пиджаке, надетом поверх серой рубашки. Волосы растрепаны, как будто он только что встал с кровати. Агрессивный взгляд, словно мужчина готов ввязаться в драку с первым встречным. Нанао узнает его.
– Ну, как бы тебе сказать… – говорит он в трубку, стараясь, чтобы его голос звучал как можно естественнее, как будто он – обычный пассажир, разговаривающий по телефону и любующийся видами за окном. Нанао старается стоять к мужчине спиной.
– Что-то не так? – От внимания Марии не может ускользнуть внезапная перемена в его голосе.
– Я хочу сказать, ну, знаешь, это как, ну, короче… – Он тянет время, пока мужчина не заходит в шестой вагон и за ним не закрываются двери. – На поезде едет кое-кто, кого я знаю.
– Кто? Какая-нибудь знаменитость?
– Один из тех близнецов. Ну, ты понимаешь, о ком я говорю. Близнецы, которые занимаются той же работой, что и мы. Не Лайм и Лимон[33], а…
– Лимон и Мандарин, – в голосе Марии появляется напряжение. – Они не близнецы. Всем кажется, что они похожи, так что их принимают за близнецов, но в действительности они совершенно разные.
– Какой-то из них только что прошел мимо меня.
– Не вдаваясь в подробности, Лимон – это тот, который любит «Томаса и его друзей», а Мандарин – серьезный парень, которому нравится читать романы. Лимон – типичный представитель третьей группы крови, а Мандарин – типичный представитель второй. Если б они поженились, это точно закончилось бы разводом.
– Никогда не умел определять группу крови человека с первого взгляда, – с напускной беззаботностью говорит Нанао, пытаясь скрыть свою нервозность. – Было бы гораздо проще, если б на нем была футболка с изображением паровозика. – Затем он дает волю своему нарастающему плохому предчувствию: – Ты не думаешь, что чемодан может принадлежать им?
– Возможно. И возможно также, что они сейчас не вдвоем. Бывали случаи, когда они работали поодиночке.
– Слушай, кто-то говорил мне прежде, что эти двое сейчас – самые серьезные и опасные люди в нашем деле.
Как-то раз Нанао встретился в ночном баре с одним известным посредником, который давно был в деле и знал немало сплетен. Раньше он брался за самые разные задания – заказные убийства и все
Любопытно, что в данном случае используется не иероглифическое начертание имени Марии, а запись слоговой азбукой катаканой с уважительным суффиксом Мария-сама, поскольку в современном японском языке при записи иностранных слов и имен используется именно катакана.
В японских фильмах, анимэ и манге можно нередко встретить этот звук, который обычно транслитерируется как «тц!», а по-японски называется сьта-ути, «щелканье языком». Он считается весьма неприличным и приравнивается к ругательству.
В действительности то, что говорит Нанао, не поддается адекватному переводу. Буквально он произносит «Цзилинь и Лимон» или «Кирин и Лимон», имея в виду цзилиня – мифическое существо из китайской мифологии, в чем-то схожее с единорогом и живущее не менее 2000 лет. Слово «кирин» созвучно японскому «рэмон», лимон. Возможно, ему также приходит на ум аналогия с лимонным пивом «Кирин». Имена Мандарин и Лимон звучат по-японски как Микан и Рэмон и выбраны не по созвучию, но по соответствию характерам персонажей: Мандарин – сладкий и приятный, Лимон – кислый и терпкий.
