наполнил пространство, у помещика от него сильно закружилась голова, он едва держался на ногах.
Монахиня открыла сейф, набрав наобум комбинацию цифр. Внутри лежали деньги и пуд золота.
– А это что? – бросила она укоризненный взгляд на безмолвно стоящего помещика, разинувшего в изумлении рот.
Он, не в силах что-либо ответить, выдавил из себя кое-как лишь какой-то мычащий звук.
– Как нехорошо обманывать тех, кто знает больше, чем сам хозяин, – назидательно подметила монашка, разложив на столе свой большой чёрный платок с начертанными на нём тайными знаками, и, не спеша, переложила в него из тайника всё золото и деньги.
Связав вместе четыре угла платка, она, с трудом взвалив узел на плечи, прошла мимо сражённого Пантелеймонова и горничной девки. И только когда её след простыл за воротами, тайные чары внезапно рухнули и помещик с горничной очнулись.
– Обокрала! – заорал он во все горло. – Чертовка в монашеском образе обокрала! Спустить собак, догнать, забрать…!
Перепуганная сенная девка тоже закричала о воровстве и, не переставая креститься, каждому, кто встречался на пути, божилась:
– Ей-богу, вот вам крест, своими глазами видела хвост! Монахиня ходила по комнате и мела пол хвостом!
Разъярённые псы стремглав неслись за монашкой.
Монахиня бежала быстро, почти не глядя на дорогу. Её длинные ноги, сильные, как у мужчины, не давали ей замедлиться, даже по колено утопая в снегу.
Собаки гнали монашку в сторону пруда, и там она с налёту, не заметив подёрнутой тонкой кромкой льда проруби, ступила на неё ногой и пошла под воду, навеки унося в глубину помещичье богатство.
Помещик Пантелеймонов, задыхаясь от бега, опустился на корточки у проруби, поглотившей его сокровища, и отупевшим от горя взором смотрел в смыкающиеся водяные круги. Туда же, в открывшуюся бездну вод, капали его горькие слёзы. Сняв с головы шапку и утирая их, он причитал:
– Погубила, обокрала меня заблудшая душа…
Стоящий рядом с ним псарь неуместно посочувствовал:
– Да шо вам, барин, одна заблудшая душа, когда вы тыщей душ владеете?
– Что? – взревел разгневанный помещик и, срывая свою злость, несколько раз огрел холопа плетью, после чего приказал: – Ныряй за ней и достань мне эту ведьму со дна…
Но сколько ни искали по его приказу в пруду золото вместе с утонувшей монашкой, так ничего и не нашли.
Смерть монахини Анастасии сильно изменила жизнь Сергея Ивановича. Ему казалось, что её проданный дьяволу дух, в чём он был абсолютно уверен, поселился в особняке и денно и нощно следит за ним и изводит кошмарами.
Зима закончилась, и лёд на пруду сошёл, а там уже и тёплое лето пришло на землю. И вот однажды в светлую ночь полнолуния Пантелеймонов сам отправился на поиски затопленного сокровища.
Плескаясь
