я тебя и не спрашиваю, – сквозь смех заметил я. – А Ромыч за любое движение.
– Тогда заедем и за Таней, – пробубнил он с набитым ртом.
Я с удивлением глянул на друга.
– Зачем?
Хотя и так понял, что к чему. Прежде, чем Кир отвернулся к окну, заметил скользящую улыбку.
– Да неужели, друг! Поздравляю! Давно пора, – широко заулыбался.
Всех забрали и отправились в вышеупомянутое место. Но лучше бы не шли. Нажрался так, что ни хрена не помню. Ни как добрался до дома, ни как оказался в квартире. Ничего. Белый лист.
Принял на кровати сидячее положение, с болезненным стоном спустив ноги на пол. Схватился за чугунную голову, подумав: ну, и зачем так нажираться?
Взял с тумбочки телефон – во входящих обнаружил сообщение от Кира: «Алкаш, твоя машина у подъезда».
И на том спасибо.
Дверь моей комнаты открылась, громко ударяясь о стену.
– Как время провел? – тон брата вибрировал от гнева, заставив меня поморщиться.
– Круто, разве не видишь? – передразнил Тима.
Думаю, и так понятно, как. Не дурак.
– Вижу. На спине произведение искусства.
Не понял, о чём говорит брат. Оглянулся через плечо на зеркальный шкаф.
Твою мать, когда успел?! Брезгливо скривился. Отвращение мгновенно начало распространяться по телу.
– Это Алина постаралась?
Я молниеносно перевёл на него бешеный взгляд. Представил, что она могла вот так, как та неизвестная, и понял, что готов удавить любого, кто скажет о ней плохо. Даже брата.
– Закрой рот, – поднялся и повернулся к нему.
Брат прищурился, сопоставляя факты, как обычно анализирую у себя в башке. И, думаю, многое понял. Я дал ему реакцию. Он даже как-то расслабился, опустив плечи.
– Выйди из комнаты, – процедил ему.
До сих пор его слова об Алине звенят в ушах.
– Рус, это всё из-за неё? Ты говорил ночью это имя.
– Я сказал: вый-ди! – произнес по слогам, цедя слово, но он стоял на месте.
– Ну, хорошо!
Я схватил одежду и ключи, пулей вылетая из квартиры. В подъезде натянул на себя кофту. Заебись, в кроссах, шортах и толстовке – зимой! Как только оказался в машине, врубил на всю печку. Внутри всё кипело, и мне нужно было найти этому выход. Поехал в то место, где мог хотя бы немного собрать мысли в кучу.
Припарковался около небольшого здания. Вывеска гласила – бокс-клуб «Ударник». Поставил машину на сигналку и поплелся в зал. Сегодня клуб закрытый, у всех выходной, но Покровский с тренером должны быть там. У Матвея через две недели соревнования.
Потянул входную дверь на себя и она, как я и думал поддалась. Медленно спускался по крутой лестнице в зал, слыша доносящиеся удары и наставления тренера. Они оба повернулись на шум и оторопело посмотрели на меня, с недоумением разглядывая мой внешний вид.
– Иван Ефимович, добрый день! Можно по-боксировать?
Тренер посмотрел
