недовольно застегивающий ремень. Его недовольство выпирало из узких джинс, но видимо излить его возможности он уже не видел.
– Успокоим. Девочка небогатая, найдем способ, – флегматично отозвался Костя.
Ноги мне, наконец, опустили, но на сопротивление сил уже не было.
– Оставьте ее в спальне и проваливайте! И только троньте еще!
Парни подчинились. Уложив меня кровать, все трое больше ко мне не прикоснулись. Лишь Александр накрыл углом покрывала.
– Ты перегибаешь палку. Она не твоя девушка! Мы ее уламывали, а не ты! – злился кто-то из парней. По голосу определить было сложно, да и желания идентифицировать насильников не было.
– Уломать и заломать ей руки – разные вещи! Она ж еще наверняка несовершеннолетняя!
– А ты не забыл, Саня, что именно твой ключик вскрыл этот замочек?
– Вот я о ней и позабочусь! Проваливайте!
Ключ в замке…
– Мы вообще не за этим пришли.
– Да? Рад, что вы ко мне ходите не моих соседок насиловать! – судя по звуку, Александр выдвинул ящик комода.
– Только изнасиловал ее ты. А на нас стрелки переводишь.
– Проваливайте! – Вскоре входная дверь захлопнулась. Стало тихо. Даже тиканья часов не было слышно. Шагов Александра – тоже. Лишь кровать под ним подогнулась. А моей щеки коснулась прохладная ладонь. – И что мне с тобой делать, малышка?
Я не знала, и, вспомнив, что в дверях моей квартиры все еще торчат ключи, разрыдалась.
Глава 2
– Эй, ну все. Все будет хорошо! – издевался сосед, поглаживая по волосам и лицу. А может и не издевался, а искренне в это верил. Кто их, наркоманов, разберет? Желательно в фарш.
Я же продолжала беспомощно всхлипывать, не в силах прекратить истерику. Кажется, даже била парня руками, пока он что-то там пытался мне говорить. А потом, видимо заметив, что я пытаюсь закутаться в одеяло, сам меня укутал, коконом посадил к себе на колени и что-то шептал до омерзения сочувственным тоном.
– Я постараюсь все исправить, – услышала я, когда уже была в состоянии что-то воспринимать. – Могу даже жениться, хочешь?
– Да иди ты…– бредовость предложения даже в этот момент меня не оставила равнодушной.
– А я абсолютно серьезно, малышка. Надо же как-то решать сложившуюся ситуацию. И искупать вину, – он прижался губами к моим волосам.
– Не целуй меня! И никакая я тебе не «малышка»!– отпихнуть его получилось, но от резких движений едва не свалилась, ему вновь пришлось прижимать.
– Не буду, только успокойся, пожалуйста.
– Успокоиться?! Да я, мать твою, еще очень спокойна! Я в квартире человека, который меня изнасиловал! У него на руках, и он мне заявляет, что все будет хорошо! Женится он, блин! И отпусти меня уже наконец! – последняя фраза превратилась в писк, но возымела эффект. Саша меня наконец отпустил. Закутанная в покрывало, я с
