они самостоятельно – с вещичками, на извозчиках – прибыли к центральному входу тюрьмы. Среди них был Набоков, который взял с собой в «Кресты» любимую литературу и резиновую ванну, чтобы мыться. Сотрудники показывают мне фото, на которых изображен сам процесс «заезда» заключенных (удивительно, что все это сохранилось!).
Лев Троцкий. Революционер был в «Крестах» дважды. В первый раз он тут писал, читал, вел полемику с товарищами и сердился на сотрудников за то, что те отрывают его от работы – выводят на прогулку.
Второй раз Троцкий оказался здесь – но уже не в качестве заключенного – в 1917 году и написал гневную статью под названием «Позор» о том, как не соблюдались права человека в главной российской тюрьме. Численность заключенных в камерах уже зашкаливала (это было время после Февральской революции). Эх, знал бы он, как потом не соблюдались права человека в Советском Союзе, в строительстве которого он принял самое непосредственное участие. Интересно, что свой псевдоним – Троцкий – Лев Бронштейн взял от фамилии надзирателя тюрьмы, в которой сидел (но не питерской, а одесской).
Листаю дальше. Химик Федор Либеровский, известный востоковед, автор поэтического перевода Корана Теодор Шумовский, поэты Олег Григорьев, Николай Заболоцкий, Иосиф Бродский… Георгий Жженов. Не могу не остановиться на этом заключенном.
– Когда он попал в переполненную камеру, он был 18-м по счету; и ему досталось место на корточках возле параши, – рассказывает Наталья. – Идемте, я покажу, где это.
Четвертый этаж первого корпуса. Камера, почти на углу, ничем не отличается от остальных. Но Жженов поменял несколько камер, незадолго до смерти он побывал в «Крестах», пытался вспомнить их – не смог.
Впрочем, много камер сменил и другой именитый узник – будущий Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский. Он провел в «Крестах» по ложному обвинению 30 месяцев – с 1938 по 1940 год. Немногим удалось вынести то, что испытал Рокоссовский: лишился 7 зубов, сломано 3 ребра, напрочь перебиты на ногах молотком пальцы (всю жизнь после этого он вынужден был носить ортопедическую обувь). Его трижды водили на расстрел в подвалы «Крестов»!
– Но он никого не оговорил, – продолжает Наталья, которая собирала воспоминания старожилов-надзирателей по крупицам все последние годы. – Его освобождение пришлось на дождливый октябрьский вечер.
Больной, изможденный Рокоссовский посмотрел – куда сейчас один, в ночь, без всяких средств? И он попросил у дежурного разрешения остаться переночевать до утра. А вновь заступившая смена обнаружила в личном деле Рокоссовского какие-то недочеты, разбирательство затянулось до самого вечера. Снова полил дождь, но Рокоссовский второй раз искушать судьбу не стал.
Когда под Сталинградом была взята в плен группировка Паулюса, на имя Рокоссовского шли поздравительные телеграммы со всех концов страны. В их числе одна – от начальника «Крестов».
Кстати, ни перед кем Сталин не извинялся, а вот перед Рокоссовским извинился
