в Израиль из Кишинева всего три месяца назад. Перспектива получения работы пока была очень неопределенной, и она с удовольствием откликнулась на объявление в местной газете, из которого следовало, что российской археологической экспедиции требуется буфетчица на временную работу. Деньги россияне платили весьма приличные, да еще и наличными в долларах. Это выгодно отличало их от «местных». Так Зина называла израильских работодателей, трясущихся над каждым шекелем, да еще и отнимающих часть зарплаты в виде налогов и отчислений.
Осторожно ступая по мелким камешкам, Зина пошла по коридору. Двумя руками она держала поднос и опасливо поглядывала по сторонам. Метров через пятьдесят тропинка расширилась и превратилась в каменную поляну, на которой стоял какой-то замысловатый механизм.
Над ним колдовали два механика. Увидев людей, Зина облегченно перевела дух.
– Бутерброды, мальчики!
Она подошла ближе. Механики развернулись и синхронно протерли ладони большими тряпками.
– С удовольствием, Зиночка! – сказал тот, что постарше, с большой окладистой бородой. Он подошел ближе, что-то высматривая в груде одинаковых бутербродов, его ноздри хищно раздувались. – С чем они у тебя?
– С рыбой и с сыром. А сок апельсиновый.
– Это хорошо, – кивнул бородатый, запуская обе руки в пирамиду из бутербродов.
Тот, что помоложе, тоже подошел ближе и тоже запустил руку. Но не в бутерброды, а вокруг талии Зины. Обе ее руки были заняты подносом, и все, чем она могла ответить – толчком крутого бедра, что, впрочем, очень понравилось молодому наглецу. Правой рукой он притиснул Зину к себе, а левой взял первый попавшийся бутерброд.
– Отпусти, Сережка! – запротестовала Зина, впрочем, совсем не зло, а даже кокетливо. – Отпусти, говорю. Это знаешь что? – Зина вспомнила газетный термин. – Домогательство. Я Парусникову пожалуюсь.
– А что мне Парусников? – механик пожал плечами и захватил пальцами второй бутерброд, даже не думая отпускать талию Зины. – Парусников хочет повышения производительности труда. А производительность труда напрямую связана с настроением трудового коллектива. Вот я обнял тебя за талию – и мое настроение повышается на глазах. Теперь вырастет и производительность. И я починю этот идиотский генератор на два часа раньше запланированного. Ясно?
– Ясно. – Зина крутанулась на месте, и рука Сергея слетела с ее талии. – А меня ты спросил, хочу ли я, чтобы ты меня обнимал? Может, от твоих объятий моя производительность упадет, и я перестану кормить археологов? А голодные археологи ничего не откопают. Даже с твоим генератором.
– Зиночка! – освободившейся рукой Сергей захватил третий бутерброд. – Неужели тебе неприятны мои дружеские объятия? Мы ведь почти земляки. Я ведь из Одессы. А Одесса, как известно, почти Кишинев. Так что, мы – родственные души и должны дружить.
– Ну и дружи, – отрезала Зина. – Только обниматься не лезь. И третий бутерброд положи на место.
