Удар молнии. Дмитрий Дубов

      Друзья обернулись волками,

      Их место за облаками

      На бледной и мёрзлой луне –

      Грустить о безлюдной земле.

      Осколки льда в моём сердце,

      В аккорде не хватит терций,

      Чтоб звон их чуть-чуть приглушить,

      Чтоб с болью смириться и жить.

      И сердце откажется биться,

      И кровь в тех же льдах растворится,

      Что выкуют вечность в душе,

      Там хватит осколков уже.

      Если мне оборвать паруса,

      Я останусь в штиле ночном.

      Отвернутся святых образа,

      Все победы покажутся сном.

      И за бортом мину́вшей судьбы

      Мои тропы ринутся вспять

      Не фарватером гордой ладьи,

      А усилием боли стенать.

      Моя власть, как людей над собой,

      Только людям не нравятся сны.

      Им хотелось бы слышать прибой

      И решать чудеса, что ясны.

      А без паруса ясной души

      Только память водить по пятам

      Той бессуетной мягкой тиши,

      Что вернётся ко мне, или к Вам.

      Но вернётся не радостным днём,

      Не пробить ему тягость начал,

      А придёт слова вычурным сном,

      Показав ненарока оскал.

      Тут мы боремся только с одним,

      Со своей несмеяной-душой,

      Часто средство и цель породним,

      Не приняв колеи никакой.

      Умножая историю лжи,

      Укрепляя её берега,

      Миражи, нет, скорей, гаражи,

      Где мы лепим из эго врага.

      Оборвите, скорей паруса

      Своих мыслей, души, эго, снов,

      И на штиль закрывайте глаза

      Мёртвой фразой: я не готов.

      Что о жизни мечтать на планетах,

      На которых ни разу не были,

      О холодных, как трупы, кометах,

      Никогда что любви не ведали.

      О бескрайних просторах вселенной –

      Никогда нам туда не добраться,

      И о тайне вечной, нетленной,

      До которой не докопаться.

      Ведь не знали мы о запретах,

      Когда плод греха отведали…

      Что теперь говорить о планетах,

      На которых ни разу не были?

      Омрачён единственной потерей

      Мой лучащийся жемчужным светом путь,

      И на выложенной бархатом постели

      Моя совесть силится уснуть.

      Но смириться не дано с пропажей,

      И во сне своём кричит: «Беда! Беда!»;

      С той я был в бою всегда отважным,

      Но всё в прошлом…

      Вера умерла.

      На смену серому дню

      Пришла ночь неправды и лжи;

      Куда себя деть? – укажи,

      По ком снова слёзы я лью?

      Там, подо мной облака,

      Полные горечи вдов,

      Их безупречный покров,

      Скрывает плесень слегка.