осмыслить вдоль и поперёк.
Эти мысли прятались небрежно
И отчаянно рассыпались меж строк.
И вмиг опасность я почуял кожей,
Сорвался вниз и таял в глубине..
Со мной судьба была построже,
Я не увидел истины извне.
Time…
Время движется бесконечно медленно,
Я просыпаюсь в течение дня.
Мне бы узнать, из чего оно сделано,
Откуда берется движение сна.
Вся синева мною вновь поглощается,
Небо и тучи – дыханье моё.
Ночь не длинна, она вновь сокращается,
Я повторяю душевный полет.
Я с шариковой ручкой нападу…
Я с шариковой ручкой нападу
И буду тщателен и тонок:
Люблю нести слова в бреду,
Украденные с киноплёнок.
Твои блокноты испишу:
Я очень тягостен к творенью.
И очень сильно попрошу
Не быть помехой озаренью.
Но вот – беда! Произведенью
Чернила помахали ручкой:
Я разразился буйной тучкой —
Пришел конец стихотворенью.
Ночь
Ночь. Невзрачные блики воспоминаний
Стремятся заполнить мою пустоту.
Ночью пора становиться туманней
И осознать, куда я иду.
Оказавшись в тени этих томных объятий,
Меня затянет в твою трясину.
Я надену любимое тёмное платье,
И уж больше тебя никогда не покину.
Под безмятежность слагаются строки,
Чтобы слёзы текли по щеке отчаянно.
Мне без тебя порой одиноко,
Время идёт – качается маятник.
Высказать хочется – крик души своенравный,
Или биться о стену, задавая вопросы.
Я не боюсь при тебе показаться странной,
В темной комнате поедая боль с абрикосами.
Вы не могли бы появиться?
Вы не могли бы появиться?
Присесть ко мне, со мной укрыться,
Чтоб убежали в дальний путь,
Никто не дал бы отдохнуть —
А мне не нужно! Я – счастлива!
Так долго шла ко мне судьба.
Я б наклонилась, словно ива —
«Навеки мой», – шепнула б я.
Москве
Москва не спит.
Она притворилась в глубокой и тёмной ночи,
Едва созерцая неясное пламя свечи,
И все болит.
Многое сказано.
Еще не открытые тайны звенят в ушах,
Они ищут путь, гуляя во снах,
Им не отказано.
