покушение на самого себя ради мученического ореола и возможности любоваться своим отражением в зеркальном паркете Зимнего дворца.
А все благодаря матушке, даме хоть высокородной, но обладающей поистине купеческим складом ума.
– Сашенька, – говорила она, – поверь мне, благородства происхождения уже достаточно, чтобы умный человек слыл среди знакомых порядочным и честным, но ум ему дан именно затем, чтоб не связывать себя узами условностей и дворянских фанаберий. В жизни важно не просто не упускать свой шанс – необходимо этот шанс готовить, бережно взращивать и подманивать, а уж когда засияют поблизости золотые перья жар-птицы, хватать ее нужно за хвост обеими руками, не боясь обжечься.
И вот теперь не просто сверкнуло на горизонте драгоценное оперение – сама царственная птаха вышагивала перед ним, виляя откормленным задом, распуская хвост и приветливо кивая масляной головой. И пощипать этого гуся Александр Иванович был намерен от души.
Он плотнее задернул шторы, запер дверь на оба оборота, открыл гостиничный сейф и бросил на стол желтую кожаную папку. Пододвинув тяжелый стул, углубился в чтение. Шелестела бумага, тикали стенные часы, изредка чиркали спички и скрипел грифель карандаша.
Когда часы пробили семь, Спиридович потянулся, подмигнул обнаженной наяде на картине, сложил обратно в папку просмотренные листы, щелкнул никелированным замочком и убрал документы в сейф. Подошел к окну и впустил в прокуренную комнату вечерний киевский воздух, пахнувший прожаренной солнцем листвой и днепровскими волнами. Потянулся, раскинув руки, сладко зевнул, прикрыв усатую пасть рукой, подышал на бриллиант в перстне, потер его о пиджак, полюбовался на игру света в камне и, довольный, направился в соседнюю комнату.
Спустя полчаса он, в мундире, вышел из гостиницы, сел в открытый мотор и отбыл. Его ждали в доме киевского генерал-губернатора к ужину, на котором планировалось обсудить последние детали предстоящего высочайшего визита.
Глава 4
Петербургские домовладельцы переживают странную эпидемию: огромное число их предпочитает, вместо того чтобы строить новые дома, надстраивать старые. Это явление приняло эпидемический характер. Сравнительно за короткий период разрешено до 400 надстроек.
Двух- и трехэтажные здания превращаются в шести- и пятиэтажные громады. Прочность и красота зданий через это, конечно, мало выигрывает.
Соблазн этих надстроек кроется в доходности квартир. Игра на возвышение увлекла домовладельцев. Сколько они ни набавляли, квартирант находился.
– Он все вынесет, – решили домовладельцы и стали строить город вверх, а не вширь.
Надстройки должны дать до 4000 новых квартир.
Дактилоскопия и баллистическая экспертиза затянулись почти на два дня, томительных
