за шиворот вытащил майора из канавы. Тот еще не пришел в себя, фыркал, как конь. На щеголеватой шинели порвались пуговицы, фуражка укатилась. Глеб вытолкнул его на середину проезжей части и избавил его кобуру от «вальтера». Майор, шатаясь, упал на колени.
– Ветренко, да ты и впрямь метатель! – оценил Шубин.
– Само получилось, товарищ лейтенант, – пожал плечами боец. – Эта штука просто под ногами валялась…
Бросок оказался смертельным: толстый конец жердины разбил грудную клетку, обломки ребер пронзили жизненно важные органы, открылось внутреннее кровотечение. Фельдфебель загибался, глаза вращались по кругу. Агония была недолгой, вскоре он вздрогнул и успокоился.
Ленька Пастухов застонал, перевернулся на спину и часто заморгал.
– Живой, недотепа? – склонился над ним Ветренко.
– Ага, вроде бы… – Леонид облизал сухие губы. – Тряхнуло душевно, а так ничего… Голова в норме… Травка блестит…
– И солнышко зеленеет, – засмеялся Ветренко. – Ладно, давай руку.
– Сам ты недотепа, – проворчал Пастухов, но от помощи товарища не отказался. – Не повезло мне просто, а вы и рады!
– С таким «невезением» можешь однажды всю группу подвести, – проворчал Глеб и повернулся к лесу. – Эй, зрители, особого приглашения ждете? Выходите, благодарите артистов за выступление!
– Нам понравилось, товарищ лейтенант! – Из-за дерева высунулась довольная физиономия Мамаева. – Приятно посмотреть! Опять же, была интрига – конфуз с Ленькой!
Пошучивая, разведчики выбирались из леса. Не шутил лишь длинноногий Саид Саидов, уроженец солнечной Узбекской ССР. Во-первых, у него имелись другие необходимые разведчику качества. А во‐вторых, он тащил на закорках 12-килограммовую рацию.
– Смотрите, какого орла повязал наш командир, – поцокал языком Тимофей Бугров. – Прямо глыбища, а не «язык»! Можно я ему в челюсть дам, товарищ лейтенант? – Тимофей сжал пудовый кулак.
– Отставить! – встрепенулся Шубин. – Во-первых, я ему уже дал. А во‐вторых, после твоего удара он вообще без головы останется. За что тогда страдал красноармеец Пастухов?
Разведчики смеялись, Ленька злился – ведь с каждым такое может случиться!
Пленный майор приподнял голову. Он весь скукожился, глаза потухли, из разбитой губы сочилась кровь. Рефлексы работали – он поднял руку, чтобы посмотреть на часы. Но красивый позолоченный хронометр сломался при падении, циферблат треснул. Майор потрясенно смотрел на застывшие стрелки.
– Сочувствую, герр майор, – вздохнул Глеб, переходя на язык Карла Маркса и Фридриха Энгельса. – Но уверяю вас, это не самая серьезная ваша проблема. Для начала вам придется побегать – вспомнить, так сказать, босоногое детство. – Он не заметил, как заговорил по-русски. – Или какое там у вас было детство в фатерлянде… Эй, мужики, хорош ржать, все
