психолога в непогрешимость расчетов и то, как она объяснила отсутствие башни на картах, внушали… доверие, что ли? Возможно, ей хотелось успокоить нас, но по мне она скорее успокаивала себя. Ее назначили главной – следовательно, рассказали больше, чем нам, и ей приходилось трудно и одиноко.
– Ладно, это какой-нибудь погреб метра два в глубину. Заглянем и продолжим заниматься делом, – бросила топограф шутливым тоном, но «погреб», кажется, у всех вызвал ассоциацию со словом «погребать».
Повисло молчание.
– Послушайте, я по-прежнему не вижу здесь туннеля. Только башню, и ничто иное, – решила признаться я: лучше сейчас, чем там, внутри, даже если спутницы сочтут, что я спятила.
Как хотите, но это была башня, закопанная в землю, и от мысли, что мы стоим на ее вершине, подкашивались ноги.
Все уставились на меня так, будто это я издавала странные стоны по ночам. Спустя мгновение психолог неохотно уступила:
– Думай, что хочешь, если тебе так спокойнее.
И снова молчание. Тишину нарушал жук, круживший под сенью листвы среди крупинок пыли. Думаю, только теперь мы полностью осознали, где находимся.
– Я спущусь первой и осмотрюсь, – вызвалась топограф, и мы с радостью поддержали ее решение.
Ступеньки были очень узкие и крутые, так что спускаться приходилось спиной вперед. Пока мы ветками убирали паутину, топограф закинула винтовку за спину и собрала волосы в тугой хвост, отчего кожа на ее лице натянулась. Напоследок она ненадолго задержалась, глядя на нас снизу вверх. Может, надо было ее остановить? Предложить какой-нибудь другой план действий? Даже если и так, ни у кого не хватило духу.
Со странной, будто осуждающей ухмылкой топограф начала спускаться. Темнота поглотила ноги, потом плечи и наконец лицо. Меня это напугало не меньше, чем если бы, наоборот, из темноты кто-то возник. Мой нечаянный вскрик привлек внимание психолога. Антрополог вглядывалась в проем и ничего вокруг себя не замечала.
– Все в порядке? – крикнула психолог в темноту.
Прошла всего секунда – что могло измениться?
Снизу донеслось ворчание – видимо, топограф подумала то же самое. Некоторое время мы слышали только, как она осторожно спускалась по крутым ступеням. Затем все затихло – и вдруг снова шаги, но уже в ином ритме, будто внизу был кто-то еще. Не успели мы испугаться, как топограф крикнула:
– Этаж чист!
Этаж. Во мне что-то затрепетало: значит, это все же могла быть башня!
Настал черед спускаться мне с антропологом. Психолог оставалась караулить.
– Идите, – бросила она небрежно, как учитель, отпускающий класс на перемену.
Меня вдруг охватило какое-то непонятное чувство, а перед глазами замелькали черные точки. Я с такой поспешностью последовала за антропологом через остатки паутины, в которой болтались высушенные тельца насекомых, что чуть не столкнула
