а потом и кипятка.
– Ну, там, в мейле, под подписью и телефончик есть, и адрес. Может, напишете ему, встретитесь? – Где-то там, на другом конце трубки, Ревенков вышел на шумную улицу, пикнула сигнализация машины.
– И вы готовы оплатить расходы? – недоверчиво нахмурилась Маша.
– Ну, если не будете слишком понтить… – Ревенков явно улыбался, хлопнула дверца автомобиля, в трубке опять стало тихо. – Но вы, по ходу, не из тех, кто чужое бабло проматывает, нет?
– Не из тех, – подтвердила Маша. – Но шансов найти что-то все-таки крайне немного, вы же это понимаете?
– Ну, понимаю, конечно, – устало вздохнул Ревенков. – Я ж не мороженый на всю голову. Но давайте все-таки попробуем, а? Не дает мне покоя эта история.
Маша молчала, и Ревенков добавил с нажимом:
– Съездите, съездите! По-тамошнему вы в отличие от меня шпрехаете. Может, и будет толк. А нет – так это, хоть развеетесь.
– Хорошо, – сдалась Маша. – Я попробую.
– Вот и лады! – явно оживился бизнесмен. – А координаты пацанчика я вам сейчас вышлю смс.
Маша положила трубку – бабка смотрела на нее выжидательно.
– «По ходу», я еду в Брюссель, – сказала она, потянувшись за зефириной.
Андрей
Андрей не представлял себе, что будет так счастлив ее увидеть. Он чувствовал себя Раневской, приготовившимся для прыжка, чтобы броситься в экстазе к вернувшемуся хозяину с радостным лаем, – и все это, стоило только его бывшей стажерке выйти из вагона на Ленинградском вокзале, в бежевом плаще, прикрывающем обычную черную униформу из свитера и джинсов, рядом – черный же чемодан на колесиках. Русые волосы забраны в низкий хвост, широкоскулое лицо, как всегда, без грамма косметики, но все равно для него – самое красивое. Почти прозрачные глаза переходного из зеленого в серый неопределенного оттенка, крупные бледные губы. Солнце скользнуло по ней, на секунду показавшись из-за ватного предгрозового облака, она улыбнулась… И Андрей рванул вперед, никого не замечая, наталкиваясь на чьи-то плечи и углы чемоданов, и обнял ее, прижав к себе со всей силы: как же он давно ее не видел!
– Как же я давно тебя, дуру, не видел! – прошептал он в маленькое непроколотое холодное ухо.
– От дурака слышу! – тихо ответила она.
Андрей вдохнул ее запах на затылке, роднее которого он вот уже полгода не знал, и наконец отпустил.
– Откуда летишь? – спросил уже по-деловому, стесняясь пылкости объятий и забирая чемодан.
– Шереметьево. – Она взяла его под руку, и они пошли по уже опустевшему перрону.
– Ты же понимаешь, – криво усмехнулся Андрей, – что вся твоя история абсолютно бредовая? Чем он вообще на жизнь себе зарабатывает, этот твой… – он скривился в поисках правильного определения, – клиент?
– А, – беззаботно махнула рукой Маша. – Какой-то импорт-экспорт. Или древесина?
– «Или древесина»! – передразнил ее Андрей и вдруг напрягся. –
