Она не с вами? – прикрывая излишней любезностью взгляд своих цепких пронырливых глазок, спросила у меня старуха.
– О, у Эльзы всё великолепно! Благодарю, что поинтересовались! Я обязательно передам ей привет от вас. Она будет очень рада! Она часто вспоминает вас, – рассыпался я в ответных любезностях, удивляясь тому, как ловко научился врать. – Моя жена, к сожалению, не со мной, она дома. Я тут, как видите с другом, а у него пока, к его великому сожалению, ещё нет семьи.
– О, как мне жаль таких молодых людей, как вы, – принялась сокрушаться старуха. – Вы всецело отдаётесь науке…
К тому моменту, когда неповоротливая обслуга, наконец, подала мой автомобиль, я готов был разорваться от злости. Старуха достала меня… Место на верхних этажах Аптауна было слишком ценно, поэтому все свободные от пассажиров машины убирались с улиц в парковочные шахты, уходящие глубоко вниз. Чётко отлаженный механизм транспортёра делал процедуру подъёма автомобиля быстрой и удобной, однако, как мне показалось, сегодня подача моей машины невероятно затянулась. Сделав отметку в Системе о плохой работе персонала «Плаза», неминуемо грозящую всем работающим сегодня на парковке увольнением, мы с Майком сели в автомобиль.
Предусмотрительно приехав в «Плазу» на такси, Майк теперь расположился в мягком кресле рядом со мной. Он продолжал размышлять.
– Пять процентов в изменении внешности! Ты только подумай. Даю гарантию того, что Система не пропустит этого. Она не адаптирована под решение подобных задач…
– В ней сейчас по-прежнему используются транценсивные цепи? – спросил я.
– Да, – подтвердил Майк.
– Я хочу предложить использовать параллельно с ними интуитивнообучаемые биосхемы, – сказал я. – Это позволит на тридцать процентов увеличить производительность обработки данных.
– Неплохо! – воскликнул Майк. – Никогда не сомневался в твоих способностях. Нет, я не дам тебе опуститься вниз. Останешься в Аптауне.
Мы двигались дальше. Глядя на монотонно струящуюся под колёсами автомобиля полотно дороги, я задумался… Все мы, так или иначе, работали на Систему. Она настолько сильно пропитала нашу жизнь, что все наши мысли, наши стремления теперь неразрывно были связаны с ней. Я жил в Аптауне – уровне интеллектуалов. Мы определяли развитие современной науки, общества и каждый из нас по-своему выступал за Систему, а не против неё…
– Эх, жаль, не смогу тебе ничем помочь в сборе информации о тех, к кому попадает управление в случае сбоя Системы, – продолжал Майк. – Эти данные засекречены и охраняются самой же Системой. Она не одобрит неожиданно возникший у меня к ним интерес…
Мы подъехали к дому Майка. Несмотря на то, что Майк жил один, он расположился на двух этажах одного из самых высоких и самых престижных зданий Аптауна.
Отсканировав облик Майка, его дом приветливо распахнул перед нами двери.
Весь второй
