рамках которого ученые пытались придумать более доступное жилье в Нью-Йорке? – перебила я.
– Не понимаю, о чем ты, – растерянно произнес Фрэнк, явно выбитый из колеи.
Опять я пошутила без предупреждения!
– Тук-тук. Продолжай.
– Манхэттенским проектом, который привел к изобретению американскими учеными атомных бомб, сброшенных в конце Второй мировой войны на Хиросиму и Нагасаки. А ты знала, что самолет «Энола Гэй», который сбросил первую атомную бомбу, был построен в Омахе в тысяча девятьсот сорок пятом году?
– Нет, не знала, – сказала я. – Фрэнк, ты, наверное, любишь школу. Ты знаешь больше, чем все знакомые мне взрослые.
– Другие дети говорят, что я умственно отсталый.
– Ты же говорил, они считают тебя сумасшедшим.
– И это тоже.
– Может, их просто бесит, что ты умный и получаешь хорошие оценки. Дети порой такие глупые. Зато тебя любят учителя, правда?
– Знаешь, что говорит мама? Учителя терпеть не могут, когда их исправляют.
Час от часу не легче!
– Надеюсь, ты этого не делаешь?
– Только если они делают фактические ошибки.
Я посмотрела в зеркало. Фрэнк не втянул голову в плечи, хотя надел очки.
– Уинстон Черчилль провалил экзамены за шестой класс, – добавил он.
– Неужели?
– Да. Великий архитектор Фрэнк Ллойд Райт не окончил среднюю школу. Равно как и Кэгни, Гершвин, знаменитый фотограф Энсел Адамс и Ирвинг Берлин. А Чарли Чаплин и Ноэл Кауард – даже начальную.
– Ты точно знаешь?
– У мамы в прикроватной тумбочке лежит список. Если не веришь, загляни туда на досуге.
– Я тебе верю.
– Поехали домой.
– Да, капитан, – сказала я и на ближайшей развязке свернула с магистрали.
До конца поездки никто из нас не проронил больше ни слова. Мельком глянув в зеркало, я увидела, что Фрэнк спит, как младенец, очки-авиаторы висят на шее, а щека прижата к стеклу.
Подъехав к дому, я услышала через открытое окно барабанную дробь пишущей машинки. Не успела я заглушить двигатель, как Фрэнк выскочил из машины и понесся к дому, точно электрический кролик, преследуемый настоящими гончими. Я нашла его под дверью Мими. Он сидел на корточках, раскачиваясь в кресле, невидимом обычным землянам вроде меня.
– Что с тобой? – прошептала я.
– Просто хочу посидеть с ней немножко.
Я его понимала. Все бы отдала за возможность посидеть вот так со своей мамой.
– Ну, хорошо. Только не мешай ей работать, ладно?
Он кивнул, и я ему поверила. Пройдя на кухню, я вытащила из кармана обжигавший руки мобильный Мими и бросила на стол – пусть забирает. Достав из другого кармана список врачей и больниц, забила в свой телефон. После этого разобрала почту, захваченную на входе, то есть отсортировала рекламные буклеты от счетов.
