один ящик с аммоналом в пятьдесят килограммов брутто водрузить на валун чуть ниже человеческого роста, а второй запихать в надежный альпинистский рюкзак – лучше бы тоже поставленный на каменную подставку. Затем надо продеть руки в лямки рюкзака, это несложно, и подступиться спиной к валуну со вторым ящиком. Слегка пригнувшись, двумя руками перетащить его поверх рюкзака, и – в путь! Надо лишь поддерживать верхний ящик одной из рук. А ногам силы хватит. Главное – не сбить дыхание и, чтобы выдержало сердце.
Когда приехали Али и Рахим, стало легче. Самое главное было перенести взрывчатку – ведь ее вообще-то нельзя было оставлять без присмотра. Но людей на этих высотах уже не было. Поэтому у обочины, где было выгружено всё добро, я оставил Рахима, а сам вместе с Али до вечера таскал ящики со взрывчаткой, по два зараз, к совсем уж безлюдному разлому в скалах метрах в ста до озера. Уже в сумерках мы втроем, вместе с Рахимом, перетащили все остальное и с грехом пополам поставили поодаль палатку. Нечего и говорить, что сил хватило только на то, чтобы вскипятить на примусе чаю и свалиться, как убитым, на спальники, брошенные поверх второпях постеленного брезента. Все мышцы ныли. На следующий день взрывчатки должны были завезти еще столько же, если не больше…
Ее и завезли. Но ведь пора было и работать! Поэтому аммонал мы лишь оттащили за какой-то валун подальше от дороги, какой бы пустынной она ни была. Перенести очередную сотню ящиков к палатке нам предстояло вечером, по окончании основной работы.
Но не все так страшно, как кажется. Когда речь шла о таких мощных зарядах, справедливо считалось, что дай Бог сделать за рабочий день пару взрывов. И то только в первые два дня, когда станция стояла не видно где, но все же сравнительно близко, и первые взрывы были «всего лишь» по восемьсот килограмм, максимум – по тонне. Но распределить этот вес на шестнадцать-двадцать пятидесятикилограммовых связок, снабдить каждую двумя электродетонаторами, соединить их подходящим образом и побросать всё это хозяйство в ни в чем не повинную чистейшую воду должен был, разумеется, я сам и только сам. Никакой помощник брать в руки уже снаряженный заряд, ясное дело, не мог. Отгонять от места взрыва снежных людей им тоже никакого резона не было. Поэтому, пока я занимался своими профессиональными обязанностями, они вполне могли потихоньку перетаскивать схороненные неподалеку от обочины ящики. Наивно надеяться, что без хозяйского пригляда Али с Рахимом займутся этим достаточно ревностно, но что-то все же перенесут, так что на вечер останется уже не слишком много.
Но для начала надо было протянуть телефонную линию. Заниматься этим пришлось тоже мне. Дело в том, что почти половина ее была уже протянута рабочими снизу, от станции. Конечно же, не вдоль дороги, со всеми петлями ее серпантина, а напрямки. Прижатые камнем на одном из склонов два закороченных проволочных конца следовало разыскать, подсоединить к ним свою катушку – между прочим, километра на три двойного
