Ветер с реки слегка шевелил волосы с проседью, играл полами коричневого льняного пиджака, и это приятелю явно нравилось. Кот подошел и положил ему руку на плечо.
За их спинами громоздились, ввинчивались в небо сверкающие небоскребы Москва-Сити, а внизу, на приткнувшихся к набережной причалах, где сгрудились прогулочные теплоходы и катера, царила обычная для этого места и времени суета. Ступали по трапам радостные туристы, чтобы плыть в бухту, надо полагать, Радости. На солидные, словно пришедшие с Лазурного берега катера аккуратно поднимали тихо позванивающие картонные коробки. На одной из палуб разминался саксофонист, придавая своими трелями остроты картине. И никто не обратил, конечно, никакого внимания на подъехавший к причалу фургон с надписью «Катеринг» – таких здесь десятки. Четверо молчаливых мужчин выгрузили их фургона четыре больших металлических чемодана (музыкальная аппаратура, наверное, или кастрюли) и исчезли с ними в чреве ничем не примечательного теплоходика под названием «Соня». И только два человека – Кот и его приятель – внимательно проследили за этой процедурой от начала и до конца.
Когда последний чемодан исчез с палубы, приятель Кота достал из кармана пиджака кожаный портсигар, вытащил длинную сигариллу и щелкнул, естественно, «ронсоном». Чуть затянувшись, пустил колечко дыма в сторону реки и кивнул на «Соню» с ее слегка подернутыми ржавчиной бортами.
– По воде – это, конечно, грамотно. Только не подведет ли корытце? Вид хлипкий.
– Зато в глаза не бросается, – чуть ли не гордо парировал Кот. – Прогулочник и прогулочник, таких сейчас на каждой речке по дюжине ходит. А вообще-то он только неделю, как из капремонта. Обстановку внутри сам оценишь. И движок мы поставили итальянский. С ихнего патрульного катера. Они его спасателям подарили. Так ведь тебе, Кеша, гоняться на нем, даст Бог, не придется. Пойдете не торопясь, вразвалочку, утром послезавтра будете на месте.
Кеша в ответ задумчиво выпустил несколько колечек, которые медленно поплыли над причалом. И сказал то, к чему Кот был готов с того самого момента, когда в его голове окончательно сложился план этой операции.
– Да. Переречинск. Надо же. С тех самых пор туда не заносило. Так себе городишко-то был.
– Сейчас, говорят, стал получше, – выдал Кот заранее подготовленный ответ. – Не Москва, конечно. Я ведь тоже как тогда уехал, так и с концами. Только ты даже и не думай, – Кот очень внимательно взглянул Кеше прямо в глаза, но из-за зеленых очков, делавших собеседника слегка похожим на муравья, в душу его проникнуть не смог, – там уже все поросло. Другая жизнь. Да и не видел там тебя никто толком. Ты был супер.
Кеша пустил еще одно колечко, вяло отреагировав на явно заранее подготовленный комплимент, и резко бросил недокуренную сигариллу, точно попав при этом в узкую щель между гранитной набережной и причалом.
– Супер был ты, – спокойно ответил он, – коланул-таки паренька в последний момент. Ты говорил, толковый был паренек-то. Он все еще там?
– Осторожный
