неизвестного, но рациональные опасения постепенно превратились в трудноодолимое препятствие на моём пути. Я выскакивал из глубин сновидений при малейшем намеке на опасность, которой, быть может, в тот момент и не существовало. Тогда и появилась впервые мысль описать собственный скромный опыт исследования иной реальности в надежде, что эта мысль посетит и других, и мы сможем объединить свои усилия.
Однако еще одно важное соображение явилось неоспоримым аргументом в моей затее с книгой. Как известно, видящие из партии дона Хуана, а затем и его новые ученики обладали знаниями большого количества позиций сновидений. Шаманы за тысячи лет исследовали эти позиции, закрепили их специальной техникой и научились совершать невероятные вещи. В контексте приобретения опыта на пути к свободе они являлись непременными элементами этого пути и уникальными приёмами изменения восприятия. Партия дона Хуана, а за нею и Карлос Кастанеда со своими соратниками, ушли, так и не раскрыв многих аспектов учения. Что остается делать тем тысячам последователей, которые когда-нибудь в своей практике почувствуют острую потребность в знании хотя бы некоторых позиций сновидений? В нашем положении, когда до всего приходится доходить самостоятельно, книга предоставляет возможность обогатить учение взаимным коллективным опытом находок и открытий. Таким образом, всегда с благодарностью относясь к авторам книг, описывающих свой опыт, я посчитал справедливым, в свою очередь, поделиться и собственным опытом – вернуть свой долг.
Основные положения, которым я неуклонно следовал при написании этой книги, были честность и точность в отображении собственного опыта. Но тут я столкнулся с проблемой. Мне не составляло большого труда описать правдиво и без прикрас внешние формы, то есть картины и объекты сновидений, – но передать словами состояния, в которые неоднократно приходилось погружаться, к тому же не имея литературного навыка, оказалось весьма проблематичным. Дело было в самих состояниях. Многие из них не имели аналогов с жизненным опытом и не поддавались описанию средствами языка, сориентированными в основном на него. Я посчитал эти состояния важными и решил непременно рассказать о них, сделать узнаваемыми, чтобы читатель получил хоть какие-то представления о том, с чем он может столкнуться в его собственных попытках изменения восприятия.
Особо я хотел бы остановиться на приведенных в книге рисунках картин сновидений и сделать относительно них пояснения и предупреждения. Дело в том, что некоторые мои сновидения на самом деле таковыми не являются. Как это не фантастически звучит для меня самого, но мне удалось увидеть, так же как это удавалось шаманам, физически полноценные параллельные миры и существ, обитавших в них. Сделать рисунки не составило труда: миры, в которые я погружался, казались мне довольно однообразными структурами, поскольку в те
