найдёт?
Мальчик довольно пискнул и обнял ручками шею Мирослава.
– Закроем глазки – щёлкнул Мирослав двумя пальцами. – И… можно открывать. Нравится? – вдохнул он глубоко сладкий запах цветов. – Раньше я часто тут бывал, а потом…
Мальчик, буквально стал вырываться из рук, и Мирославу пришлось опустить его на землю.
– Ну, беги, раз надо – наблюдая, как мальчик целенаправленно ползёт к фиолетовым цветам, удивился Мирослав.
Ещё больше заставило удивиться, как малыш, быстро наклоняет стебель, отрывает от него цветок, и быстро суёт себе в рот.
– Это не едят! – успел вытащить изо рта у мальчика почти пережёванный цветок Мирослав. – Ты чего, голодный?
– Дя – начал с интересом разглядывать лицо Мирослава малыш.
– Дядя? – переспросил Мирослав. – Или да, ты голодный?
– Дя, папа – уставился мальчик в глаза Мирославу.
– Малыш, я не понял – вздохнул Мирослав. – Если голодный, кивни. А цветы не едят…
Сердце опять защемило, а на глаза навернулись слёзы. Воспоминания снова, навалились комом.
– Голодный – чётко произнёс мальчик, и ещё кивнул для верности.
– Ага – вытер Мирослав глаза. – Теперь понял. Пойдем, поищем, чем же накормить моего юного друга.
Найдя самую мягкую грушу, Мирослав предстал перед сложным выбором: вытереть её об рубашку, которая не чище земли на этой планете, или лучше отдать малышу её так? Подумав ещё минутку, он всё же, пришёл к выводу, что лучше было бы вообще своими руками не трогать плод.
Пока Мирослав пребывал в сомнениях, мальчик уже нашёл на полу другую грушу и, усевшись на попу, с аппетитом откусывал маленькие кусочки.
– Самостоятельные, значит? – присел Мирослав рядом с малышом, и улыбнулся. – Ну, и правильно. Пока взрослых дождёшься…. Как звать-то тебя, друг?
– Иля, папа – сосредоточенно жуя грушу, ответил мальчик.
– Папа Илья? Или ты? – переспросил Мирослав.
В ответ, мальчик, выронив грушу, испуганно уставился в глаза Мирославу.
– Ты чего, малыш? – прошептал как то автоматически очень тихо Мирослав. – Чего испугался?
Неподалёку послышались шаги. Мирослав сжал кулаки, и поднялся на ноги. Мальчик беззвучно заплакал, будто не желая привлекать к себе внимания, и вцепился в ногу Мирослава маленькими ручками.
– Давно не виделись – прищурил ехидно глаза Рилас. – Как поживаешь? – подложил он быстро шагать вперёд.
– Судьбу испытываешь? – удивился Мирослав. – Или перестал крысой быть? Хотя нет, погоди, как можно перестать быть тем, кем являешься?
– Опа – увидел Рилас мальчика. – А ты тут что делаешь, сынок?
– Сынок? – посмотрел Мирослав на вцепившегося малыша.
– Не отдавай, папа – пропищал мальчик, и опять уткнулся Мирославу в ногу. – Злой дядя…
– Илюша! – громко крикнул
