Ну да, если случится обвал или лавина, они потеряют драгоценную добычу.
А если завалит дикаря, вожди пришлют нового.
– Так и знал, что примчишься, – буркнул Хирд, изучавший подъемную клеть. – Они там все полуголые – стража сказала. Вот собираем одежду.
Собирали они без особых затей, следили как отработавшие тут охранники неохотно снимают с себя и складывает в корзины верхние вещи и обувь.
– Переодевать их лучше наверху, – мгновенно приняв решение, я направилась к штреку, попутно снимая со спутников свои щиты, – там они будут копаться целый час.
Уцепилась лапой кокона за надежную балку и прыгнула вниз.
– Яна… – возмущенно охнул король, и шутливо добавил, явно обращаясь к племяннику, – но ты просто герой. Я бы от такой напарницы давно поседел.
– А я привык, – невозмутимо ответил Хирд, – зато она надежная и с ней никогда не скучно.
Спасибо за добрые слова, друг мой, давно ставший неизлечимым недугом, неустанно тянущим сердце глухой болью. Я спрячу их в дальнем тайнике души, буду беречь как драгоценнейшее из сокровищ, и иногда доставать, чтоб согреться.
Темнота, сопровождавшая спуск, отступила, перед бледным свечением ведьминого мха и этого полумрака мне хватило, чтобы рассмотреть сидящих тесной кучкой мужчин. И несмотря на их неимоверную чумазость, сразу стало ясно, что так жестоко купцы наказывали не только конехо. Большинство оказались жителями королевств.
– Привет, – сказала им кротко, – а я за вами. Вы тут чем-то привязаны?
– Зачем? – хмуро усмехнулся сидящий с краю крутильщик, блеснув белками недоверчивых глаз.
– Что зачем? – переспросила его, незаметно набрасывая на всех хоть и тонкие, но теплые коконы.
– Зачем нас привязывать. Отсюда не убежишь.
– Это хорошо, что ничего развязывать не придется, – порадовалась, поднимая его в воздух вместе с соседом, – передайте, что буду отправлять по двое.
– Кому? – недоверчивый вопрос донесся уже сверху.
– Магистрам из северного ордена, – пояснила оставшимся так же мирно, поднимая еще парочку.
– Тепло стало… – тоненьким голоском изумленно вздохнул сидевший посреди крутильщик.
– Это я прикрыла вас щитами, – сообщила, отправляя еще одну связку, и в который раз за утро потрясенно замерла, рассмотрев обладательницу тонкого голоска.
Это была женщина… очень молодая, судя по фигуре, и очень много испытавшая, если посчитать ее шрамы. И к тому же – в тяжести, как принято говорить у знахарок.
– Спасибо… – стеснительно улыбнулась она беззубым ртом, – а то они мне уже все рубашки отдали.
Тряпье, в котором никто не признал бы рубах, лишь истертые донельзя половые тряпки, я рассматривала стиснув зубы, пока добавляла ее кокону плотности и цвета. А потом, собрав всех остальных в одну связку, рывком отправила наверх и следом скользнула сама.
Похоже,
