этот фонарь. Поупы боятся его ультрафиолетового луча и замирают на несколько мгновений. В это время надо успеть выпустить точную очередь и поразить чудище этими особыми пулями. Надеюсь, у тебя есть навыки обращения с оружием? В противном случае, они легко раздерут тебя когтями, поскольку могут двигаться вдвое быстрее человека. А потом монстры сделают прокол своим жалом, впустят в твое тело особую жидкость, растворяющую мышцы, внутренние органы и выпьют эту кровавую жижу через особый хобот, оставив кожу, да кости. Давненько они не нападали всем скопом, – наставляла Виолета, заботливо поправляя бронежилет Майкла.
Взволнованный Розенфельд заверил любимую женщину, что в молодости был резервистом и проходил военную подготовку в Канзасе. Поезд долго мчался по бесконечному тоннелю и, наконец, остановился у тускло освещенной платформы. Где-то впереди гремели взрывы, слышалась трескотня автоматов, метались фиолетовые лучи. Выскочив из вагона, группа Розенфельда побежала к месту боя. Фигуры отступающих бойцов, душераздирающие крики раненых отпечатались в голове Майкла картинкой всеобъемлющего ужаса. Наведя конус фиолетового света от фонарика на ближайшую группу дерущихся людей и неведомых монстров, Розенфельд впервые увидел поупа. Это был чрезвычайно худой гуманоид с огромными светящимися глазами, хоботом вместо рта, лысой бугристой головой и длинными мощными передними шестипалыми конечностями с блестящими когтями. Склонившись над телом погибшего бойца, монстр насыщался, и его хобот ходил ходуном, высасывая все соки из мертвого тела. Замерев под действием ультрафиолета на несколько мгновений, поуп быстро выдернул жало из мертвого тела павшего воина и скользнул в темноту. Майкл успел заметить, что в одной из лап упырь держал автомат и был одет в кожаное подобие рубахи. Совсем рядом трассеры прочертили в темноте свой светящийся путь. Шестым чувством угадывая, что монстр уже рядом, Розенфельд сжался в пружину. Удар когтистой лапой пришелся по бронежилету, разорвав его в клочья и оставив на теле Майкла глубокие резаные раны. Справа оглушительно прострекотала автоматная очередь, и конус света от фонаря профессора уперся в оседающее тело чудовища. В темноте послышался голос Виолеты:
– Милый! Ты ранен?
Горячка прошла и Майкл, почувствовав резкую боль в животе, потерял сознание. Очнулся он в медицинском отсеке. Над ним склонилась Виолета, и раненый услышал ее нежный голос:
–Любимый! Ты очнулся? Слава господу! Операция прошла успешно. У тебя была вырвана кишка и повреждена важная артерия. Мой отец сам оперировал, а я ассистировала. Тяжелый случай, ты потерял много крови, и речь о жизни шла на секунды. Я верила, что не потеряю тебя. Если бы не прибыл резерв во главе с отцом, поупы не оставили бы нам шансов. Наша охрана потеряла много людей, а раненых полный лазарет. Спи! Я уже сделала укол обезболивающим. Прости, но я должна идти.
Раны Розенфельда заживали медленно. Несколько суток провалявшись в полузабытьи, Майкл, наконец, широко раскрыл глаза и осмотрелся. Перед ним висел большой монитор, на экране
