видом этого чучела.
– Дядя Гэс, без обеда я вас не отпущу, – объявил Уолдо. – Уж придется вам остаться. Вы у меня нечастый гость. Я сейчас что-нибудь быстренько соображу.
– Раз так, то, может, мы и останемся, – смилостивился Граймс. – А насчет меню не беспокойся. Ты меня знаешь. Я что хочешь разжую.
Стивенс от души поздравил себя с блестящей мыслью толкнуться со своими тяготами к доку Граймсу. Пяти минут не прошло, и на тебе! – Уолдо настоятельнейшим образом уговаривает их остаться и пообедать. Добрый знак.
Он не обратил внимания на то, что приглашение относилось только к Граймсу, а светлая мысль распространить местное гостеприимство на них обоих высказана отнюдь не хозяином дома.
– Ты где, Уолдо? – продолжил беседу Граймс. – В лаборатории?
И сделал недвусмысленное движение, чтобы пройти дальше в дом.
– Да вы не утруждайтесь, – поспешно сказал Уолдо. – Уверен, вам будет удобнее там, где находитесь. Минутку, я сейчас раскручу приемную, чтобы вы могли сидеть, как привыкли.
– Уолдо, ты что, не в себе? – вспылил Граймс. – Ты же знаешь: есть вес, нет веса – это мне все равно. А вот компания твоей болтливой куклы мне вовсе не улыбается. Я приехал повидать не ее, а тебя.
Настойчивость старшего друга слегка удивила Стивенса; он как раз подумал, что раскрутка была бы со стороны Уолдо очень уместной любезностью. В невесомости ему было чуточку не по себе.
Ответное молчание Уолдо неприятно затянулось. Наконец он заговорил, и повеяло холодом.
– Вот уж о чем не может быть и речи, дядя Гэс. Кто-кто, а вы-то должны же это знать.
Граймс ему не ответил. Вместо ответа он взял Стивенса за локоть:
– Джимми, пошли. Отваливаем.
– Док, да вы что! С чего?
– Уолдо вздумал игры играть. А я ему в этом не компания.
– Но-о-о…
– Пошли-пошли. Уолдо, открой шлюз.
– Дядя Гэс!
– Слушаю.
– Ваш спутник – вы за него ручаетесь?
– Естественно. Иначе я бы его не привел, дурья твоя башка.
– Я у себя в мастерской. Дорога открыта.
– Так-то, сынок. Вали за мной, – подмигнул Граймс Стивенсу.
И Стивенс потащился вслед за Граймсом на манер рыбы, плывущей за товаркой, по пути во все глаза разглядывая сказочное жилище, в котором оказался. И про себя заметил, что место было единственным в своем роде, такого он в жизни не видел. Здесь начисто отсутствовало представление о верхе и низе. Космические корабли и даже космические станции хоть и находятся постоянно в состоянии свободного падения по отношению к любым внутренне ощутимым ускорениям, но тем не менее неизменно строятся с мыслью о верхе и низе; вертикальная ось корабля определяется направлением действия его ускоряющего привода; а верх и низ на космических станциях определяются по радиусу относительно оси раскрутки.
Очень
