не сдавливала и не мешала в движении. Конечно же, девчонка могла бы просто присесть, выскочив прочь или приподнять ту руками, чтобы вылезти. Но правила и сюжет игры требовали изображать беспомощную пленницу.
Оставалось только вздыхать, прислоняясь уймой тонких косичек к старой тёмной коре, и снисходительно взирать, как её «спаситель» не помнит даже, за чью честь сражается и кому из королей, придуманных ими же в таких своих игрищах, как бы прислуживает.
– Короля Родгара! – поправился в своей пафосной речи с её слов светловолосый мальчуган, чуть выпятив нижнюю губу и сдувая лезшую в голубые глаза непослушную чёлку.
Детские ручки в спадавших рукавах крестьянской белой рубахи задирали к небу резной деревянный меч, причём не просто парочку перекрещенных маленьких дощечек, с какими обычно играли деревенские ребятишки, а настоящую резную работу мастера-столяра Войтега, отца мальчика.
– Тебе не пройти мою защиту, – изображал едкий старческий хрип другой мальчуган, сжимая перекошенную извилистую палку с себя ростом, судя по всему, изображающую колдовской могущественный посох.
Ветер забавно поигрывал с длинным хвостиком его каштановых волос, оставленным позади. Хотя в анфас причёска чернобрового паренька казалась бы просто коротким прямым пробором, аккуратно в чёлке расчёсанным на обе стороны. Как мог он изображал пленителя несчастной, которую явились освобождать.
– Мне – нет, – оставив меч только в правой, протянул Эскан левую ладонь вперёд, расставив пальцы, будто бы упираясь в невидимую капсулу плотного барьера, и обречённо опустил голову. – Но вот моему зачарованному в драконьей крови и выкованному из серебра горных эльфов мечу – да! – швырнул он тот, как копьё, угодив не шибко заострённым кончиком в живот по зелёному жилету своего оппонента, чуть выше синего пояска с медной застёдкой.
– А-а-а, нет… как… – скрючивая пальцы, выронив посох, высовывая язык и сгибаясь пополам, хрипел второй мальчишка, изображая гибель своего персонажа.
– О, дочь Редгара! – Подобрав свой деревянный клинок, Эскан намеревался разрубить им «оковы» рыбацкой верёвки, дабы спасти «принцессу».
– Родгара, – снова поправила она его, закатив свои густо-карие глаза к причёске-косичке в виде сплетённого венка, окаймлявшей девичий лоб и обращавшейся сзади во множество более маленьких кос.
– Я погубил это исчадье преисподней и всех его демонов! Теперь ты свободна! – гордо заявлял мальчуган.
– Да, наконец-то! – вылезла из-под верёвки пленница в фиолетовом сарафане с вышивкой цветов на юбке и белыми тонкими узорами традиционных народных орнаментов по краям. – В смысле… Я так рада, сэр Эскан, что вы, наконец-то, прибыли в эту тёмную пещеру из столицы! – изображала она свою роль.
– Да, ха-ха, – гордо улыбнулся тот, выпячивая грудь и запуская пальцы в свои густые светлые волосы, дабы поправить их. – Это было непросто, но…
– Гаргамеш! Домой! Ужинать! – откуда-то снизу холма, с стороны деревни, раздался визгливый и тонкий женский голос.
Тихо шипящий зеленоглазый парнишка, изображавший колдуна, аж вздрогнул, вскочил с земли, спешно отряхиваясь от листьев, веточек, травинок и прочего мусора. Поправил пальцами тёмно-синюю, в тон своего пояса, ленту, стягивающую волосы на затылке в хвост, и промчался мимо остальных двоих своих друзей, быстро топая ножками.
– Мне пора… Пока, Эскан, пока, Мирра! – махал он им рукой, спеша на зов матери.
– Блин, если его уже зовут, то мне тоже пора, – томно засопел на выдохе светловласый мальчишка. – Мама сказала, когда Гарг домой, тогда и мне.
– Вот те раз, – расстроилась Мирра. – Я думала, мы ещё поиграем, – взглянула она не на собеседника, а с холма на вид красивого заката над далёким хвойным лесом и рекой, что подходила к их поселению весьма близко.
Зарево было кроваво-алым, стремясь к багровым оттенкам, растворявшимся в фиолетовую окраску вечереющего неба, всё ещё пронизанного последними золотистыми лучами. Ещё немного – и начнёт по-настоящему темнеть. Играть на холме в сумерках было куда интереснее: как ребятишкам всегда казалось, можно было увидеть лесные блуждающие огоньки – вылезших из-под своих укрытий светлячков. Ещё можно было рассказать страшные истории, поиграть в нападение вампира – кто ж будет в такое играть при свете солнца. В конце концов просто посидеть на массивных ветвях многовекового дуба, которому между собой дали прозвище «Старина Джек», как обозначение места для встречи в случае необходимости.
Но сегодня мальчишки уходили пораньше, что не могло не сказаться на настроении Мирры. Без них, совсем одной, играть уже было как-то неинтересно. Но и сделать с этим она ничего не могла. Прошли уже те деньки, когда она была способна уговорить кого-то из них ослушаться старших, нарушить те или иные правила и запреты: отправиться в лес по ту сторону речки или явиться за полночь, загулявшись
