вышла из-за стола, но встречать незваных гостей не собиралась, а просто встала по центру этой трапезной комнаты, откуда одна дверь, что была напротив, вела в сени, а три вдоль стены по левую руку – в спальни, принадлежавшие ей, Мирре и родителям девочки.
– Я сказала: вам здесь не рады! – приподняла клюку старуха, ударив той по полу и создав невидимую, но ощутимую энергетическую волну, сбросившую со стен всех цепко рассевшихся там, как пауки, упырей, попадавших со сруба на землю и недовольно заскрежетавших зубами от такой дерзости в свою сторону.
Мирра жалась к матери, хватая ту за талию и прижимаясь к бедру. Нежная заботливая ладошка поглаживала по всем заплетённым косичкам в тщетных попытках как-то успокоить и сбить нарастающее изнутри напряжение. Отец стоял у двери, чуть согнув колени и сжав руки в кулаки, будто готовился к драке и намеревался врезать первому встречному кто заявится к ним в дом.
Снова раздался всё тот же стук, с чуть большими промежутками между ударами, ставшими более сильными и оттого более громкими. Клотильда попросила Дани помочь ей и сдвинуть стол к центру комнаты. Едва она убрала небольшой ковёр, на котором тот стоял, открылась дверца в подземный лаз, куда тут же велели направиться девочке.
Маленькие каменные ступеньки вели неглубоко, сверху свет проникал в щели между половыми досками, а внутри была лишь кладка из серых камней и ничего кроме: ни припасов, ни мебели, ни мешков, просто небольшая узкая комнатушка, где девочке пришлось затаиться в углу, поджав колени.
Все эти попытки постучать снаружи были не более чем проявлением любезности или даже игрой в кошки-мышки. Одним рывком под треск всех засовов дверь сорвали с петель направленным магическим действом. В сенях раздалось постукивание чьей-то обуви под неспешные и вальяжные шаги, и вскоре в дверном проёме показалась женщина в широкой тёмной шляпе с приподнятыми полями.
Брошь с эмблемой орла – символом ордена – украшала тонкие чёрные ленты завязок на вороте её белой атласной блузки с красивыми кружевными манжетами. Поверх той был надет блестящий чёрно-синий жилет с тесьмой вдоль застёжек и помпезными эполетами с серебристой бахромой и фигурами смотрящих в разные стороны металлических черепов без нижней челюсти.
Снизу же было ощущение, что на даме одновременно и брюки, и ещё декоративная юбка поверх них, а чёрные блестящие туфли с небольшими каблучками венчались в носке украшением в виде серебристой розы с жемчужиной под цвет её волос в центре цветка.
Лицо, да и вся кожа, казались бледноватыми на фоне находящихся в доме людей, губы были напомажены чёрным, ресницы столь густые и большие, что даже представить подобное было тяжко. Женщина смотрелась статно, выглядела молодо, но едва ли была младше Дани, а недобрый и даже презрительный прищур её нежно-фиалковых глаз, с которым она разглядывала троицу взрослых, казалось, изучал их и следил за каждым движением.
– Данея, Клотильда и… – взглянула она с усмешкой на мужчину.
– Фрис, – уверенно
