оборону, если бы она всё ещё была на улице, – рассмеялась статная дама.
– Она приходит после полуночи, ей нравится гулять одной, когда видно звёзды, – заявил мужчина, как бы утверждая, что девочки среди них нет.
– Вот так, – кивнула Дани, – Провели мы вас на этот раз. Пока ваши «ищейки» окружили избу, Мирра их давно заметила и уже на полпути в Целесберг или вообще в направлении леса. Удачных там поисков!
– Нет-нет, Данея, она ещё не такая взрослая для самостоятельных путешествий, – не верила гостья, погрозив пальчиком. – Меня так не проведёшь. Ищейки привели сюда, иначе бы уже гнались за ней хоть к реке, хоть к лесу, хоть к другому дому. А они здесь, дорогуша. К тому же я прибыла не одна, со мной снаружи компания. Вы же знаете, мне всё равно, я просто выполняю свою работу.
– Как ты можешь служить такому человеку? Что тобой движет вообще? А? Адель? – не понимал её Фрис.
– То же, что движет каждым живым существом на планете, – медленно отвечала она, повернув к нему голову. – Желание жить.
– Ты должна была защищать её, – чуть ли не со слезами упрекала гостью Данея. – Оберегать! А ты… Она же тебе…
– Молчать! – выставила руку вперёд с задранным указательным пальцем гостья, прервав всё то, что собиралась сказать ей женщина. – Я делаю то, что должна. А вот вы, зная всё, не решились…
– Служишь им, да? – с прискорбием Фрис смотрел на герб с орлом. – Без тебя нас бы не нашли, маленькая предательница.
– А ты? Что сделал ты, когда у тебя был выбор? – Дрогнули мышцы на гладком и напряжённом статной дамы. – Я познала агонию обречённости, пока ты грелся в пылком огне любви. Мною пожертвовали, как пешкой, а теперь я должна помогать? Так ты себе это представляешь?
– Давай, Адель! Скажи мне, что не поступила бы так же, спасая Бенджамина! – нахмурил свои густые брови Фрис.
– А где был ты, когда моего сына казнили, а?! – топнула гостья ногой. – Ну, а ты, – повернулась она вдруг к Дани, сделав шаг ближе и погладив пальцами по её изящному остроконечному подбородку. – Что может знать узница, предавшая абсолютно всё! Свою веру, свою семью, своего дядю-первосвященника, все те идеалы, с которыми тебя растили! Ради чего? Ради вот этого? – развела она руками в тесноватой комнатушке, изобразив усмешку на лице.
– Да уж, не твой дворец в пышном Фламанше, – хмыкнула Данея. – Но это был наш дом и мы были счастливы, пока вы не явились! В который раз… Тебе никогда не понять! – резко убрала она чужую руку от своего лица.
– Беглянка! Дерзкая, невоспитанная и безродная дикарка! – рявкнула на неё Адель. – Такие, как ты, не достойны даже чистить мою обувь! И какая-то простолюдинка смеет говорить со мной на равных, утверждая, что якобы знает, что такое «счастье»?! Сама ваша связь абсурдна! Она вне логики, вне добра и зла! Ваш союз недопустим ни на земле, ни на небе. И то, что у вас родилось…
– Бросай свою затею и убирайся! А лучше, отдай свою половину ключа, – проговорил гостье
