подскочил на койке и ухватился за ногу. Наверное, он неловко повернулся во сне.
– Что, Владимирыч, опять тушишь пожар? – участливо спросил Вадик, – Сейчас сходим на завтрак, потом возьму бинты. Сделаем тебе перевязочку. Не волнуйся. До Японии пять денёчков осталось-то. А там и доктора рядом. Не переживай. Хотя и меня кошмары одолевают чуть ли не каждую ночь.
– Не говори, Вадя. И мне всякая хренотень по ночам жить не даёт, – как всегда, спокойно подтвердил проснувшийся Серёга. "Алика" мерно переваливалась с борта на борт. Двигатель работал мощно и ритмично. Что ж. Она новая. Ей только шесть месяцев. Не то, что было "Леди Белле" – двадцать семь лет. У «Алики» всё впереди. А "Леди Белла" осталась одна в океане в пятистах милях к северу от Гавайских островов, глубоко осевшая в воду кормой из-за затопленного машинного отделения, сгоревшая и брошенная на произвол судьбы. Затонет ли она от первого же циклона? Или будет месяцами бродить по океану, как Летучий Голландец, пока её не найдут и не отбуксируют в порт на разгрузку и дальнейшую разделку. Ведь весь груз остался цел. Топливо в дизельных цистернах, из-за затопления машины, не взорвалось, поэтому она была цела и осталась на плаву. Когда "Алика" уходила с места аварии, Борзов вышел на корму, и долго смотрел вслед этой частичке своей судьбы, брошенной в океане жизни. Слёзы сами наворачивались на глаза. Но их сдувало ветром, надвигавшегося циклона. Всё-таки как много хорошего у него было связано с ней, с "Леди Беллой". А сейчас пора ковылять на ужин. Их повар, чилиец, изумительно готовит.
Январь 2019 г. Владивосток
«Шатура»
Жизнь судового механика (начало)
После четвёртого курса, я был направлен на практику на теплоход «Шатура», который ходил на линии Находка-Магадан. Это был четырёх трюмный лесовоз польской постройки примерно двенадцатилетнего возраста и экипаж его в основном состоял из проштрафившихся моряков. Это тех, кто по каким-то причинам что-то нарушил в таможенном законодательстве при пребывании за границей, то есть тех, кто где-то и когда-то напился, и попался нашим доблестным органам, но только из-за милости администрации не был уволен из пароходства. Им была только прикрыта виза. То есть, они потеряли право выхода в заграничные рейсы. А чтобы вновь открыть визу, нужно было целый год отработать в каботаже и проявить себя с лучшей стороны. Это с точки зрения командно-политического состава судна, а если яснее, то в лице помполита. Это был помощник капитана по политической части, а ими были, в основном, неудавшиеся штурманы, электромеханики, начальники радиостанций и те, кто прошёл специальный курс обучения на специальных политических курсах в Одессе или Хабаровске. Администрация судна, в лице капитана и партийной организации судна, только ходатайствовала о новом открытии визы молодому моряку или «залётчику», то есть мотористу, матросу, механику или штурману перед пароходством. Она писала бумаги, собирала собрания, утверждала решение этих собраний и … отправляла всё это куда-то наверх. А там уже какой-то божественный дядя решал ничтожную судьбу очередного грешника. Ходить
