так как это было бы нормой.
И потому я решила провести концерт Славы. Провести, и всё тут – не во чтобы то ни стало, а просто занять себя делом. Цель была как у прежних организаций гастролей – познакомить публику с интересным автором, с его богатым внутренним миром – а вдруг да кто-нибудь что-нибудь в себе, благодаря этой встрече, откроет, и изменит к лучшему.
И тут же шло внутреннее бунтарство – «а если сил, физических сил не хватит, и отказаться уже не будет времени?!». И тут же предложение Сергея:
– А если ты просто всё подготовишь для рекламной компании, напишешь сценарий, а кто-нибудь проведёт?
– Или всё, или ничего! – закрыла тему я.
Оправдание «другой меня» было в следующем: за неимением опыта, никто не проведёт так, как провёл бы человек, знакомый с автором, или «пронёсший» его творчество через себя, через анализ его песен. Такая наглая уверенность о проведении концертов для самых разных авторов во мне уже утвердилась много лет назад. И я осознавала, что это грех – думать так, возвышаясь над возможностями других людей. Но жизнь утверждала обратное – не/кому больше.
– Это же делается не для заработка, – пытался убеждать меня Серёжка на заре проведения наших концертов, не согласную с таким меценатством.
– Как ты не понимаешь, люди наверняка думают, что раз мы выплачиваем им гонорар, значит, и оставляем немало у себя.
– Но есть простая здравая арифметика… И не бери на себя миссию думать за других… А если они так думают, это их проблемы. Это же когда-нибудь станет понятным, что именно обогащает людей, а нам сторицей вернётся.
Я не соглашалась, но продолжала вести вечера, комплектовать программы, и – надеялась, что когда-нибудь те, кто показывают свои программы, будут помогать нам в элементарном – сборе публики. Но шли годы, и этого не происходило. Весть о нашем Острове разлетелась далеко за пределы республики, и, наслышанные о том, что мы организуем программы и исправно выплачиваем гонорары, авторы звонили, писали теперь уже из городов России, предлагая себя в качестве выступающих.
Со Славой мы познакомились в две тысячи пятом году на Томском фестивале «Бабье лето».
В палаточном лагере организаторов для всех приглашенных были установлены добротные высокие палатки. Ночи начала сентября в Томске уже приближались к нулевой температуре. Я, зная, как переношу холод, захватила с собой из дома спальник, и к выданному организаторами спальнику – мой дополнительный оказался кстати. А ещё – нас в палатке поселили двоих. Моей соседкой оказалась Яна Симонович. Яна приехала из Германии, и её творчество меня изумило женственностью, какой-то нежной трогательностью. Перед отправкой ко сну все долго грелись у костра, готовые не спать вообще, чтобы не стучать от холода зубами в своих «комфортабельных» палатках. Уже и петь, и играть даже около костра было невозможно – замерзали пальцы. Мы молча сидели и смотрели на отдающее
