линии. Они выявили ложные окопы с макетами танков, а у самой крепостной стены обнаружили две хорошо замаскированные огневые точки с пулеметами «МГ‐34» на станках. О результатах тотчас было доложено по радио в штаб дивизии. Там обещали, что эти места будут накрыты артиллерией перед самым наступлением.
Обратно разведчики выбирались тяжело. Перед нейтральной полосой они угодили под осветительную ракету, были обнаружены, обстреляны из стрелкового оружия и закиданы минами. В результате один боец был убит выстрелом из винтовки, а другому осколки разорвавшейся мины перебили обе ноги.
В какой-то момент, когда мина шандарахнула рядом, капитану Велесову подумалось, что это последний его переход через линию фронта. Однако гнутый пушечный лафет, за которым он прятал голову, мужественно принял на себя весь ворох раскаленных осколков.
Часа полтора они лежали под непрерывным огнем. Когда грохот малость поутих, разведчики подхватили убитого и раненого, стали перебираться от одной ямы к другой. Они прятались за кочки, заползали в расщелины и ложбины, пока не добрались до нейтральной полосы, на которой стоял старинный костел, покалеченный снарядами.
Укрывшись за его стенами, бойцы по разрытой снарядами земле проползли еще метров триста до своих окопов, после чего, совершенно обессиленные, скатились на их дно и еще долго пыхтели, не в силах отдышаться. Так что нахлебались герои-разведчики в этот раз полной ложкой.
Вернувшись из штаба, капитан Велесов написал похоронку на убитого бойца. Парня было жаль. Пацан совсем, ему едва исполнилось двадцать. Боевого опыта немного. Целый месяц в разведку просился, уважили его наконец-то, а оно вон как обернулось.
Этот солдатик почему-то верил, что даже в этом кошмаре сумеет уцелеть, рисковал понапрасну, удаль свою показывал. Да вот только пуля ни для кого не делает исключений. Вжался бы в землю, сделался бы на несколько минут ее частью, переждал бы пальбу из винтовок, а он, дразня смерть, приподнял голову и тотчас же ткнулся лицом в грязный снег.
До этого парень как-то обмолвился, что где-то на Южном Урале, откуда он был родом, его дожидается красавица-невеста. Не суждено… Вряд ли эта девчонка станет долго горевать. Она выйдет за другого, а вот матери будет тяжко.
Велесову хотелось подобрать подходящие слова, хоть как-то смягчить материнское горе, но в голову лезла всякая казенная канцелярщина. Михаил измотал себя до глубины души, но написал так, как оно и было, поведал матери горькую правду о сыне.
После всего пережитого ему следовало отдохнуть, укрыться байковым одеялом на жестких солдатских нарах, забыться хотя бы на пару часиков глубоким сном и ни о чем не думать. Михаил уже снял с натруженных ног сапоги и вытянулся на лежанке, испытывая каждой клеткой измотанного тела сладостную истому. Тут-то вдруг к нему и явился белобрысый адъютант генерал-майора Пронина.
Обычно на запросы высокого начальства принято реагировать без малейшего промедления, не считаясь ни с какими обстоятельствами.
