желеобразной консистенции строго два раза в сутки.
Утром и вечером.
Я ем лишь когда за тем малюсеньким окошком светло, и когда за ним господствует беспроглядная тьма.
Несколько раз у меня возникают мысли о том, чтобы объявить голодовку и напрочь отказаться от блевотных каш. Но ведь это будет означать мой протест, а как следствие непокорность. Непокорность противоречит воле солдата оздоровления, верно? Протесты характеризуют исключительно Еву…
Я схожу с ума.
Воспоминания изо дня в день прожигают дыры в моей памяти, будоража сознание. Я вспоминаю Аарона, его невозмутимый взгляд, который мгновенно теплел, как только он смотрел в мою сторону.
Он изменился.
Тот беззаботный и привлекательный университетский преподаватель, который одним лишь взглядом доводил студенток до мурашек – остался в прошлом. Теперь же он хладнокровный и расчетливый убийца, защищающий близких. Стал черствым и суровым, безразличным ко всему, и теперь он практически соответствует цвету своих глаз. Такой же холодный и морозный, как древняя глыба льда, излучающая холод полярной ночи.
Аарон не достоин всего того, что с ним происходит.
Он всего лишь хотел абстрагироваться от властного отца, работать на обыкновенной работе, жить в доме, купленном на свои деньги, и любить того, кого он действительно хочет любить. Отец же предлагал все с точностью наоборот: жениться на дочери его давнего приятеля и партнера по бизнесу, жить в огромном семейном особняке и работать заместителем собственного отца.
Но Аарон прекрасно осознавал, что работать с отцом все равно, что жить по его указке. Кто захочет в двадцать шесть жить с отцом, работать на отца и подчиняться каждому отцовскому приказу?
Бьюсь об заклад – ни один здравомыслящий человек в мире.
Боже… как там поживают мама, Иззи и все остальные члены нашей группы? Что сейчас творится с мамой? Надеюсь, они не глупят и не строят грандиозный план по моему спасению… Надеюсь, они не знают, где я нахожусь и не планируют в любой момент попасть под пули военных, которые тщательно охраняют территорию корпорации зла.
Я по привычке сворачиваюсь калачиком, терплю уже ставшей привычной боль в бедре и крепко сжимаю веки, пытаясь не взорваться от нахлынувших воспоминаний…
– Только не говори, что еще ни разу не стреляла, – Джеймс в привычной манере ухмыльнулся, продолжив удерживать сигарету меж зубов.
Я расплылась в глупой улыбке, беззаботно пожав плечами, а он направил изумрудный взгляд в небо, широко улыбнувшись.
– Черт возьми, Финч, как ты собралась выживать?
Парень прикоснулся к поясной кобуре из черной кожи и одним движением руки мгновенно достал небольшой пистолет, протянув его мне. Пару секунд он выжидающе смотрел в мою сторону, кивнув на оружие.
Я замахала головой и, приподняв руки перед собой, инстинктивно отошла назад.
– Нет, нет… я не…
–
