Литы на появление Дерека, он в принципе всегда жил по своим правилам, а точнее – придерживался принципов полного их отсутствия. Но даже он не сплоховал, все шло по плану.
Как потом оказалось – подвох был совсем в другом. Пока Хлоя медленно сходила с ума от постепенно утверждавшегося осознания нереальности происходившего с ней в течение последних нескольких лет, какое-то время все было замечательно. Бен ликовал от того, что больше никто не вставляет партнерам палки в колеса, животные не грозятся устроить революцию и задрать до смерти всех и каждого, кого только достанут, а именитые бизнесмены перестали выходить в окно. В целом, штаб Таймлесс мог спокойно выдохнуть: миру перестало угрожать уничтожение из-за вышедшего из-под контроля дара убеждения Хлои. Или из-за того, что она сама слетела с катушек и пожелала уничтожить каждого, кто встанет на пути к ее «идеальному миру»…
Ник прекрасно справлялся со своим даром: ни один приказ Хлои, а я уверена – их было не мало, не смог пробиться через щит. Более того, со слов Кесседи, которая все еще пыталась вернуть доверие Дилана, даже Телепорт не мог переместиться в штаб, хоть и пытался. Сложно сказать, что так повлияло на развитие способностей Ника… Но после той драки с Дереком было какое-то смутное предчувствие, что в нем что-то надломилось, он словно перестал сдерживать свои низменные порывы и пытаться подобрать слова. Перестал угодничать всем и каждому. Будто пол жизни он играл воспитанного и интеллигентного адвоката, а теперь отпустил эти попытки вписаться в общество и стал собой. На ум приходило одно единственное слово – сепарация. Я была почти уверена, что только тогда, когда Ник увидел Хлою с Дереком в клубе, он смог ее окончательно отпустить и перестал воспринимать себя частью пары, смог сепарироваться и прекратить себя ассоциировать с ее идеалами. Пусть и пустился во все тяжкие, но никто не говорил, что ампутировать от себя кусок своей жизни будет легко…
В каком-то плане меня это радовало, в каком-то было дико: я плохо знала того Николаса, который не был бы подавлен и раздавлен расставанием с ней, или не убивался по поводу ее смерти… А открывающиеся новые грани его личности были даже не странными, скорее – неприятными. Он был зол на все, что связано с Хлоей, и на всех, кто с ней связан, не признавая компромиссов. Хотя добрая половина штаба купилась на его убедительную игру счастливого мужа в импровизированной палате Хлои на спальном этаже, но только не я. Я видела, как нелегко ему это дается и хочется сорваться на крик и высказать все, что накипело за долгие месяцы… Они никогда не сойдутся снова, хоть некоторые и шептались об этом по углам, отчего было тошно и гадко.
Нам пришлось наплести с три короба семье Дженкенсов, выдав только половину правды и заставив подписать соглашение о неразглашении, но наша тайна так и осталась тайной. Удивительно, в какую чушь способны поверить люди, когда начинаешь говорить им о секретной военной разработке и поручениях «сверху».
Все шло как по маслу, я чувствовала смятение Хлои, чувствовала, что она искренне начинает верить
