вовремя спасёт, разбудит нас,Поддержит и душевно, и духовно.
Его глаза, сверкая, как атлас,
Со мною говорят немногословно.
Задумчивость, и дерзость, и экстаз,
И преданность семье стезёю ровной
Живут в зрачках совсем не напоказ,
Не на картине прелести условной.
Отточен ум, полупрозрачен взор,
И чётко вижу я издалека
Лицейские, им пройденные классы.
Растёт разъединяющий простор,
А Пушкин остаётся на века
Темноволосый, шустрый, ясноглазый.
15
Темноволосый, шустрый, ясноглазый
Поэт, возвысивший свою страну,
Рассыпал чудо-строчки, как алмазы,
На всю её большую глубину.
Роман в стихах, и сказок лик чумазый,
И честь семьи, и лирики волну
Он защитил, как лучшие наказы,
Очаровав и новь, и старину.
О Русь, взгляни попристальнее снова
На дивный свет наследства своего,
Пока источник давний не погас.
Вот скрытый смысл у пушкинского слова:
Заветный лад, запретный клад живой —
Он вовремя спасёт, разбудит нас.
Божественный венок
1
По образу, подобью своему
Огромное воссоздается в малом,
Напяливает нищую суму
В домовладенье нищем небывалом.
Сквозь хаос мира, жизни кутерьму,
Накрытое лихим девятым валом,
Летит святое слово за корму,
Защищено судьбой, как покрывалом.
Вновь из него возникнет великан,
Всевидящий, всеслышащий мудрец,
Не ведающий наглости и страха.
Не меч и лук, не стрелы и аркан,
И не роскошный золотой дворец —
Он создал человечество из праха.
2
Он создал человечество из праха,
Спасти людей явился Божий сын.
Не фарисей, не пахарь и не знахарь,
А тот, кто сердцу молвил: «Не остынь!».
О Вифлеем! У твоего размаха
Сокровище евангельских картин,
Исток любви народа, а не мага
И веры, одолевшей карантин.
Не страх, не беспокойство в Иудее,
А ненависть к Младенцу и звезде,
Да заодно и к Богу самому.
Но невозможно помешать идее,
Которая, придя, цветёт везде,
Надёжно разделивши свет и тьму.
3
Надёжно разделивши свет и тьму,
Добиться отчуждения порока
И ждать гостей не в ясном терему,
А на ладони смуглого Востока.
Царь Ирод гневно мечется в дыму
Озлобленности дикой и жестокой.
Он знает всё и хочет потому
Добраться до всесильного истока.
О бедный, бледный детный Вифлеем!
Царь Ирод не щадил малюток сирых,
Так безобразен, будто
