можно не удостоверяться, – примирительно откликнулась я. – Дайте телефон либо адрес заказчика. Я переговорю с ним, не остались ли у него какие-либо претензии.
– Претензии? – рука Натоптыша сжалась в пудовый кулак.
Двойник президента, похоже, подумал, что так можно упустить выгодного клиента.
– Звякните разок, чего там. Вам скажут, что всё окэй.
Он расстегнул дрожащей рукой кожаный футляр на поясе и вытащил из него телефон. Найдя нужный номер, продиктовал его мне.
– Дело как было? – пояснил он. – Позвонила девица. Нужен крокодил. На даче? Не совсем. Нам какой хрен? Хоть на заднице намалюем.
– Да заткнись ты, балаболка! – сказал Натоптыш. – Это ты намалюешь на заднице, а у меня – искусство.
– Искусство? А забыл, как упился в стельку и под столом обоссался? Это у тебя тоже искусство?
– Ах ты, плюгавец, – Натоптыш поднялся с кресла. – Это я-то обоссался? Не ты ли, сучий сын, тогда спьяну обоссал меня?
Менты сидели как неживые. Мне не понравилась ситуация. Начнись свара – волей-неволей придётся разнимать дерущихся, хотя ни один из них мне ни сват ни брат. Я не стала дожидаться, когда пудовая кувалда Натоптыша нарушит тишину. Держа сумочку обеими руками, выскользнула из гостеприимного заведения, оставив на столе плату за съеденное и выпитое.
Я постаралась отъехать как можно дальше от кабака, прежде чем звякнула по номеру, нелегко доставшемуся мне. Пришлось отдать «Трём стульям» кругленькую сумму, согласно тамошним расценкам. Помимо этого, знакомство с Натоптышем и его собутыльником могло обернуться неприятностями в том случае, если их заметут. А если не заметут? Не зря ли я пообещала работу? Если приятели попетушатся и помирятся, то на следующий день им захочется опохмелиться. Могут вспомнить о моём предложении: на безрыбье рак – рыба. Двойник хорош гусь, на президента он, правда, смахивает круто, но чисто внешне. Почему не вставит зуб? Тогда сходство было бы почти стопроцентное. Впрочем, пропить деньги, наверное, приятнее, чем платить втридорога за единственный зуб – такой, чтоб он довершил сходство, сделав улыбку белоснежной. Основная же трудность для меня – в двух шагах. Что сказать девице, которая звонила двойнику президента явно не от своего имени? Заговорить с ней о Натоптыше рискованно: не исключено, она его слухом не слыхивала, видом не видывала. Однако выбора не было, и я позвонила из таксофона, чтоб не засветить свой сотовый. Мои опасения оказались напрасными. Я лишь сказала, что нужен умелый граффитчик для дачи, желательны навыки в изображении рептилий. Девица словоохотливо выложила: она по поручению шефа недавно разыскала хорошего граффитчика, шеф очень доволен его рисунком. А когда я поинтересовалась, что это за рисунок, то девица тут же ответила – красный крокодил, эмблема их заведения. Связь прервалась, и я не смогла выведать, о чём речь: о ресторане или массажном салоне каком-нибудь, почему эмблемой стал крокодил да ещё красный. Зато теперь я знала о существовании шефа. Не исключено, того самого жирного индюка,
