надуманной драмой твоего брата».
Надежда была тщетной. Хотя бы потому, что меня встречала Розалия. Значит, Сергей не смог в очередной раз связаться с Ликой. Значит, с Розалией связаться было куда проще…
Очень скоро Розалия появилась с подносом в руках, и мы начали нашу беседу. Собственно, сама Розалия была находкой. Она любила болтать, и если у вас есть какие-то тайны, которые вам нужно срочно сделать достоянием гласности, – милости просим в компанию. Розалия постарается распространить нужные вам слухи с быстротой молнии.
– Знаешь, честно говоря, мне не нравятся эти идиотские службы знакомств, – сообщила Розалия, отпивая кофе быстрым глотком. Я удивленно вскинула брови. Розалия мгновенно поняла мое изумление и рассмеялась: – Нет, мы с Биллом познакомились сами. Я вообще сюда не хотела ехать – представь себе, там мама, папа, братишка, а здесь? Я же переводчица и очень неплохо изучила американцев. Все, что про них рассказывают, – сказки для малолетних. Самый первый американец, встреченный мной на жизненном пути, разбил все мои юношеские, хипповские иллюзии. Начнем с того, что он оказался до безобразия толстым. И тупым. Еще он боялся выложить лишний доллар. И, по-моему, плохо умел читать. Вот считать – это у него получалось великолепно. Так что тот день, когда мне пришлось мотаться с ним по всей Москве, был одним из черных… Зато когда я познакомилась с Биллом, я удивилась. Он совершенно нетипичный американец. Приехал к нам парнишка, скромный, любопытный. Во всех храмах с ним побывали. И я так выпендривалась перед ним – просто кошмар какой-то! Я-то думала, он студент.
– А он кем оказался? – поинтересовалась я.
– Писателем, – пожала она плечами. – И ко всему этому – автором бестселлеров. Представляешь? Я перед ним корчу из себя непризнанного гения, читаю свои кошмарные стихи, чтобы показать, как мы, русские, выгодно отличаемся от американцев в интеллектуальном плане, и вдруг он мне так скромно начинает рассказывать о Волошине и Черубине де Габриак! Я делаю вид, что знаю, кто это такая, киваю… В общем, я опростоволосилась и всю дорогу молчала. Он подумал, что я обиделась, и решил исправиться. Предложил руку и сердце. И сообщил, что он не очень богат, но его гонораров нам хватит на то, чтобы не стать нищими.
Я осмотрела дворик с бассейном и рассмеялась.
– А у Лики, – продолжала Розалия, – все было не так… Честно говоря, я не понимаю, что произошло с Родом. Он ведь был неплохим парнем. Мне он даже нравился. И Лика сначала сияла, как солнышко. Пока не заболела… Родни ходил мрачный – мы с Биллом его жалели. Думали, что он переживает из-за Лики. Однажды Лика пришла ко мне, и я заметила у нее на предплечье синяки. Знаешь, такие здоровые, вряд ли оттого, что она задела столик, как пыталась меня уверить. И лицо у нее было опухшее. Как будто она плакала. Я спросила ее, что случилось, но она как-то судорожно дернулась, вскинула на меня такие глаза, что я сразу прекратила расспросы. Вечером я поговорила с Биллом, и он отправился к Роду. А потом…
Она вздохнула и посмотрела в сторону дома Эвансов.
– Потом
