что состоит в отношениях с моим любимым человеком, который, к сожалению, никогда не сможет ответить мне взаимностью. С каждым днем я влюблялась в него сильнее, и контролировать себя, находясь рядом с ним так близко, становилось сплошной проблемой. Теперь почти на каждом уроке мы сидели вместе, что, конечно же, приводило в бешенство мою соперницу. Могли часами разговаривать, а могли и просто бесконечно долго, не проронив слова, смотреть друг на друга, растворяясь в омуте столь притягательных взглядов, несущих в себе глубокий смысл.
Так что эта игра под названием «перегляди» мне ужасно понравилась. Николас не скрывал того, что хотел узнать меня ближе, хотя уже и так знал более чем достаточно.
– Перестань на меня пялиться! – шутливо пригрозила я ему пальцем.
– А ты на меня!
– Ты первый начал.
– Если бы я даже и хотел, то у меня не получится! – признался честно Николас.
Николас понимал меня и во всем поддерживал, как настоящий преданный друг. У нас оказалось много общих увлечений, например, музыка. Мы любили одних и тех же исполнителей, и это был еще один общий интерес, а на длинных переменах очень часто предпочитали слушать понравившиеся хиты. Один наушник я вставляла себе в ухо, а второй – он в свое. В школе и после уроков мы проводили время вместе, и было совсем неважно, какое именно найдем мы занятие: оно все равно для нас покажется очень увлекательным, так как мы могли еще лишний час побыть вдвоем. С тех пор Питерсон стал частым гостем у Тернеров. Ненси была в восторге от моего одноклассника и не против того, чтобы Николас помогал мне с уроками. Все изменилось с тех пор, как я приехала в Браун, но лишь благодаря ему, я могла назвать эти перемены хорошими.
Алекс тоже старался посвятить свободное время мне. Иногда все же было заметно, что он ревнует меня к Питерсону. С Николасом я могла быть настоящей, искренней, веселой, и именно этому Тернер завидовал. С тех пор Николас и Алекс не особо ладили. Парни так и не смогли поделить меня. Иногда доходило до стычек, но я старалась сгладить острые углы, чтобы это, не дай бог, не вылилось во что-то серьезное.
За ланчами мы, как в первый день, садились за один общий стол, и иногда наша совместная трапеза заканчивалась выяснением отношений. Всему виной были два парня – Николас и Алекс, которые не могли долго вытерпеть присутствие друг друга. И в этом я, несомненно, винила себя. Под их настороженными, волнующими взглядами я ощущала себя не в своей тарелке. Казалось, сейчас они и вовсе просверлят во мне дыру насквозь. Но порой ланч нам портила и сама Эмма, не сдержав при себе очередной едкий комментарий. Ее вечно все не устраивало, так что она не переставала доставать Питерсона своей назойливостью. Я сразу заметила в ней эту навязчивость. Терпеть не могу таких людей. А если этой особой еще является Эмма Саммерс, то тем более. Николас стал избегать ее, врать и грубо разговаривать. Я видела, что их идеальные отношения изменились, и в этом тоже находила свою вину. Больше всего я не хотела стать причиной разрыва пары, у которой
