ты?
– Я первый спросил.
– Я много кого видела, но фамилии не спрашивала, – пришлось соврать мне.
– Послезавтра похороны Сашкова.
– Спасибо, что сказал. Во сколько?
– В одиннадцать. Ты ведь любишь ходить на такого рода мероприятия?
– Просто обожаю. А ты будешь?
– Посмотрим. Я не обязан перед тобой отчитываться, – рассмеялся наконец Андрей.
– Ну, а сам-то виделся с Быстряковым? Поговорил с ним?
– Много будешь знать, плохо будешь спать.
– Не вредничай.
– Я и не вредничаю. Веду твою политику. Разве ты не так со мной разговариваешь?
– Андрюша, хватит ломаться, – вздохнула я. – Ты сам мне позвонил. Не просто же так.
– Я звонил по поводу похорон. И все. Так что пока. – Мельников отключил телефон.
Я вернула трубку на место и пошла пить кофе.
Чтобы немного отвлечься, я схватила газету, которую купила сегодня в ларьке около Дома ученых. Раскрыв ее на второй странице, увидела большую статью как раз о выставке. Надо же, какое совпадение.
Журналист рассказывал, что выставка продлится до конца этой недели и что Гольдфельд Марк Гиршевич выставляет на ней свою ценную вазу. А дальше в статье говорилось: «Вазу каждый день возят домой к коллекционеру. Что это? Недоверие к охране Дома ученых или желание, чтобы о нем больше говорили? И кто, интересно, оплачивает эту нелегкую процедуру?»
Надо же. Мне приходили в голову такие же вопросы. На самом деле, почему бы не оставить вазу в выставочном зале? Ее и там могли бы охранять запросто.
Поведение Марка Гиршевича странное. Значит, необходимо с ним встретиться. Вот только когда? Сегодня я вижусь с Быстряковым. Завтра надо будет съездить в Лабаково. Послезавтра похороны. Наверное, после них и навещу нашего владельца.
Впрочем, как факт перевозки вазы туда-сюда может быть связан со смертью Сашкова? Пока ниточек никаких нет.
Я отбросила газету в сторону. Средство массовой информации задело чашку и толкнуло ее на пол. Естественно, чашка разбилась.
Пришлось хвататься за веник и тряпку. Убрав с пола все, что осталось от моего кофе, я налила себе горячего, сделала бутерброды и быстро их проглотила.
Теперь надо выбрать, в чем я пойду очаровывать Быстрякова. Вечером жары не будет, но и холода тоже. Я остановилась на легком платье зеленого цвета на тонких бретельках. Оно замечательно сочетается с цветом моих глаз. Туфли на высоких каблуках, дамская сумочка.
Сделав легкий макияж, я посмотрелась в зеркало. Да… Такая девушка сможет вертеть мужчиной, как ей захочется. Правда, мужчина неординарный. Вон как сразу отказался давать интервью. Другой бы на его месте согласился с большим удовольствием, но не этот. Значит, вести себя, как подобает журналистке, мне не стоит. Будем просто кокетничать. И вообще, надо будет сказать, что про свою профессию я ему наврала. Чтобы не боялся.
На
