ты был на собрании?
– Да, – печально начал он, – Запасов продуктов совсем мало, ближайшие магазины и другие заведения, бывшие в использовании, опустошены. Все ресурсы около нас израсходованы. Земля не пригодна боле, не плодоносит – продолжал говорить он серьёзно.
– Но, – я села на стул рядом с Райаном. В моей голове то и дело одна мысль сменялась другой.
– Речь идёт о переезде.
– Нет, – я прижала ладонь ко лбу и сказала, – Это дурные вести.
– Мы идём завтра? – он произнес это так громко, что я побелела, от ужаса, что мои родители могли слышать это.
– Не-е-ет! – так же громко и протяжно сказала я. Я напрягла скулы и всю злость направила в глаза Райана. Вдобавок одной рукой я указала на дверь, а палец второй руки приложила к губам, изображая жест молчания.
– Ты же не хотела врать? – выйдя на улицу, в недоумении спросил он.
– До сих пор не хочу, но…– я посмотрела в сторону дома и продолжила, – но меня не отпустят иначе… В общем, считай, что это необходимые меры.
– Может и не стоит, твой отец был на собрании, и он знает наше положение, он знает состояние твоей мамы.
– … почему меня не допускают на это ваше совещание?
– Тебе нет 21 года.
– Но у меня столько идей, а папа…папа он меня даже слушать не желает.
– Уже поздно…Но моя мама, она ждёт тебя.
Гленда частенько приглашала меня в гости. Ещё в детстве мы слушали её истории о феях и добрых духов. Она обучала нас разным хитростям жизни, но большинство её уроков были посвящены письму и речи, «Как правильно говорить?», «Что правильно говорить?» – это её стихия. В молодости Гленда работала учителем, но после изгнания, она здесь.
– Как у неё дела? – спросила я ради приличия.
– О, мама, у неё все в порядке… – бодряще ответил Райан, но его голос не соответствовал эмоциям на лице.
– Что не так, Рай?
– Она совсем раскисла, состарилась, на нервах все время.
Мы зашли в неприметный, деревянный домик, домик моего детства, но как он изменился, погас, что ли. Дом скорее напоминал развалины, а внутри царил хаос. Всюду разбросанные вещи, пропавшие горем, а холод и грусть – видимо, стали постоянными жителями этого дома.
– Я не была здесь с тех пор, как моя мама слегла…
– 4 года уже, да?
Я кивнула.
– О, Джесс, моя Джесс, – с искренней улыбкой кинулась мне в ноги растрепанная седая женщина.
– Гленда, – так же радостно ответила я, но скорее с жалостью, чем любовью.
Райан покраснел. И упав на колени, он обнял мать.
– Мама, умойся, пожалуйста. – он тихо шептал ей на ушко, приподнимая её.
Я стояла в оцепенении, меня одолевали вопросы, "Как статная женщина могла опуститься до такого? ".
Наведя немного порядок в доме, мы с Райаном привели в чувство Гленду, умыли и приодели.
Мы сели за стол. Райан
