и почти не давая дыма, ярко горел костер, сложенный из принесенных сюда ведьмами, топливных брикетов. По-видимому, приобретенных в супермаркетах нашего технократического мира. К большому сожалению последних. Имеются в виду, конечно, ведьмы и мир, наш мир, обделенный создателем совестью. Нет, нет, не так. Конечно же, наделенный, толикой магии, малой ли, большой ли, кто знает, сравнить-то не с чем.
Собравшиеся в этот час и в этом сакральном месте представители столь редкой профессии, не менее древней, чем… чем … Ну, пусть будет журналистика, впрочем, какая разница как ее обозвать, как говориться – был бы спрос… Так вот собравшиеся, как, это не странно, все были ведьмы. Ну… Почти. Одни, по призванию, другие, по характеру, третьи, и в самом деле получившие столь высокий дар свыше. И, пока, не принятых в круг истинных. Не прошедших инициацию, или принятых и прошедших. А четвертые, просто, по веянию молодежной, в некоторых кругах, или слоях, моды. Но с непременным мистическим атрибутом в руках – метлой. У кого пластиковая, легкая и удобная в ее прямом предназначении, у кого старая облезлая, спертая у зазевавшегося дворника, а у кого и с любовью, сделанная своими руками и напитанная настоящей, пусть и небольшой, но силой. Про возраст ведьм, как уже было сказано, ключевое слово здесь – молодежной. Настоящие, потомственные «яги» не приезжают на шабаш в «Геленвагенах», в сопровождении своих бойфрендов. Про «геленваген»– то, так просто сказано, для красного словца. Конечно же, молодые «старухи» все были, явно, из разных социальных слоев. Да, были и такие припаркованы у подножия горы, но в основном, видавшие виды автоиномарки, байки и даже велосипеды. Хотя некоторые велосипеды не уступают, в наше время, в цене супер-пупер внедорожникам.
Света сидела на легком раскладном стульчике, немного за кругом, тесно-образованном вокруг костра ее новыми «подругами», весело галдящими и пускающими по кругу деревянный ковш с каким-то остро пахнущим крепким алкоголем, напитком. Вроде как, после принятия его внутрь, приход магического откровения будет поистине феерическим, с наступлением время «Х», конечно. И до наступления этого самого времени «Х» оставалось еще десять минут. Говоря проще – полуночи. Это примерно около двенадцати часов ночи. Или когда цифры на смартфоне высветят «00-00». Ну, это как кому привычнее.
В ее глазах отражался неверный дрожащий отблеск «адского» пламени. На коленях слегка подрагивала метла. Но девушка не обращала на нее внимания, привычно, ласково поглаживая, перебирала в памяти события последних месяцев, перевернувших всю ее жизнь.
Полгода назад ей исполнился двадцать один год и она, проснувшись утром, после небольшой вечеринки, устроенной родителями для ее друзей и институтских однокурсников, вдруг почувствовала непреодолимый внутренний зов. Этот зов гнал ее вон из теплой постели, из квартиры, из города. Сама не своя, она, даже не позавтракав, только немного приведя себя в порядок, выскользнула тихо, чтобы не разбудить маму и отца, за дверь и бросилась к ближайшей остановке автобуса. Потом к кассам электричек и…
… Вот уже сошла на одинокий перрон какой-то богом забытой дачной станции, посреди заснеженного поля. Вдали, с одной стороны железной дороги, виднелись дома, домишки и дворцы, с засыпанными белыми снежными шапками, крышами, к которым вела узкая натоптанная тропа – змейка. С другой, через нетронутую целину белого покрова, проступали очертания величественных сосен. Вот туда-то и вел ее зов… И… она пошла. Пошла, не замечая того, что снег под ее ногами не проваливается, только на непрочном насте остаются еле заметные следы.
Весь день Света бродила, словно в бреду, среди огромных деревьев и собирала веточки, прутики, доставала из-под снега, ломая длинные ухоженные ногти, сухие стебли прошлогодней травы, не чувствуя обжигающего дыхания февральского мороза, руки.
… И вот она, снова, перед дверью своей квартиры, с охапкой лесного мусора и длинной палкой в руках. Зов стих, ослабел и пропал. Девушка медленно и как будто нехотя, приходит в себя. Встряхивает головой, прогоняя его остатки и, недоуменно смотрит на то, что держит, прижимая к груди.
Первым ее побуждением было отбросить это от себя, или, по крайней мере, засунуть в мусоропровод. Но, что-то ее удержало от этого поступка и Света, так же тихо открыла дверь своим ключом, пытаясь незаметно, как и утром, просочиться в квартиру, а потом, и в свою комнату. Но сразу же за дверью ее встретила, загадочно улыбаясь, мама.
Девушка виновато посмотрела ей в глаза. Но мама не слова не говоря, приглашающее, посторонилась.
А потом, уже в её комнате, после ужина, состоялся разговор.
– Я ждала, доченька, этого дня и боялась его, ты услышала зов…
– Мам? Ты тоже его слышала?
– Нет, Светик… мне этого не было дано…
Мама смутилась и слегка покраснела…
– В двадцать один, у меня уже была ты… А зов приходит… Ну, ты понимаешь.
Теперь в свою очередь залилась румянцем Света.
– Этот
